Верхний трюм, где располагалась элита, от нашего отличался кардинально, здесь было и на много светлее, и чище, да и двери в каюты были абсолютно другими. В ресторане тоже, прямо у нас на глазах, происходили перемены. Обслуга убирала со столов белые, правда в данный момент кое где уже в пятнах, скатерти, а на их место стелила какие то, серого вида, тряпки.

— Любезный, это что вы тут вытворяете? — спросил я одного из официантов, когда он добрался до нашего столика.

— А что тебе не нравиться? — вместо ответа, услышал я от него вопрос.

— Да всё мне здесь не нравиться! Для начала вот это недоразумение со стола убери, а потом я тебе про остальное расскажу.

— Мне старпома позвать? Или ты сам успокоишься? — спросил меня корабельный подавала.

— Максим Сергеевич, успокойтесь. Я вас очень прошу. Вы этим ничего не добьётесь, кроме неприятностей. Здесь заведено, так. Раз у нас билет в нижний трюм, значит ничего другого мы себе позволить не можем. Это моя вина. Надо мне было раньше вас об этом предупредить. А ему доказывать что то бесполезно, — торопливо проговорил мне Савва, на родном языке.

Я сидел и решал, продолжать ли дальше качать права или прислушаться к совету приятеля. Официант, видно, моё молчание воспринял по-своему, потому что сразу же после слов Морозова примирительно сказал мне:

— Вот так-то лучше.

— Ну сукины дети, доберусь я и до вас! Попляшите тогда у меня — сказал я по русски, больше для земляка, чем для не владеющего иностранными языками официанта.

Настроение во время приёма пищи было припротивнейшим. А каким оно могло ещё быть, когда тебе плюнули в морду, а ты молча утёрся.

— Отвыкли вы от Родины, Максим Сергеевич? Тяжело вам будет на первых порах дома — сочувственно заглядывая мне в глаза, сказал Савва, когда мы с ним вышли на палубу.

— Отвык, скрывать не стану. Может вы мне хотя бы напомните, что там у нас сейчас происходит, в этом плане?

— Ну, меня тоже почти два года на родной земле не было, но я думаю сильных перемен там, мы не увидим — нисколько не удивился моему вопросу собеседник.

Разговор наш длился не долго, всё таки вещи в каюте без присмотра остались, но даже из того, чего услышал, смог понять, всё что написано в прочитанных мной книгах о России, очень далеко от действительного положения дел в этой стране. Хотя кажется мне, что даже Савва приукрасил эту действительность, потому что сам он и его родственники, всё же относятся, скорее всего, к среднему классу, как принято у нас называть людей, способных ещё держаться на плаву.

Англичане уже были в каюте, когда мы туда вернулись и как я понял, делились впечатлениями, относительно моего демарша в ресторане. Потому что стоило нам только войти, как они тут же замолчали и уставились на меня, словно ожидая очередной выходки от беспокойного соседа. Разочаровывать я их не стал и тут же спросил: