- Тебе почем знать, - возразил парень, - она теперь не твоя соседка.

- Не моя, - согласилась Ли, - но я успела выучить ее привычки за полтора года. Поэтому будь любезен, выйди из комнаты.

Вейзер с явной неохотой сполз с кровати, не забывая при этом бурчать и хмуриться. Неторопливо прошествовал к выходу и так хлопнул дверью на прощание, что из-за стенки послышался голос возмущенного Леженца:

- Тише нельзя? Люди отдыхают, вообще-то.

Мы постояли какое-то время в тишине, внимательно изучая друг друга. Не знаю, изменился ли я за прошедшую неделю, а вот Джанет нисколечко. И не скажешь, что неделю проторчала в камере, лишенная былого статуса величия. Ни тени усталость на лице, ни капли грусти или печали.

- Поменялись с Альсон соседками? – припомнил я недавние слова Вейзера.

- Да, и Ловинс теперь живет со мной. Только твои советы здесь ни причем.

- Конечно, - легко согласился я, – у тебя же теперь новый куратор. Знаешь, советы Валицкой мне нравятся куда больше, чем советы твоего предыдущего наставника. Как он любил говорить? Убей раздражающего тебя, разнеси мозги его и скорми сердце свиньям.

Последнюю фразу произнес излишне громко, потому как из-за стенки вновь послышался голос недовольного Леженца:

- Вы дадите поспать или нет? Будьте людьми.

Девушка никак не отреагировала на провокационное выступление. Это была какая-то другая Ли, излишне отстраненная и заторможенная. Прошлая хоть и была взрывной, нравилась мне куда больше, живостью характера и предсказуемостью поступков. Новая лишь произнесла казенным языком:

- Я приношу официальное извинение за неподобающее званию курсанта поведение. Обещаю, что впредь подобного не повторится.

Мне вдруг стало стыдно за предыдущие слова. Только вот почему, не понятно. По всему выходило, что она была виновной, она меня чуть не убила, она и этот стукач Соми, активно подливавший масло в котел. Так какого хрена у меня совесть взыграла?

Ли ушла, а я еще битый час ходил по комнате, пытаясь накрутить себя перед предстоящими похоронами. Но не получалось, никак не получалось. Вместо злости видел перед собой перекошенное от страха лицо Энджи. Толстяк не дрогнул в миг опасности, прикрыв своей необъятной тушей любимую девушку. Воинственный МакСтоун бежал, Мэдфорд поддался паники, а он остался. Картина того вечера необычайно отчетливо отпечаталась в моем сознании.

- Док, как такое может быть? - задал я мучавший меня вопрос за день до выписки.

- Чему вы удивляетесь, молодой человек. Галлюцинации, сопровождаемые гипнотической атакой, могут быть весьма яркими. Знаете ли, никому не удавалось останавливать время. Да-с, а эта марионетка с человеческим лицом, да еще и вашим. Тут впору говорить про игры подсознания, а не чудеса в решете искать. Да-с, загадка.