Влад озадаченно поднял голову, и увидел… свою же плоть — над собственной головой. В этой бесконечной реальности из ниоткуда над ним нарисовался потолок, где было приколочено его тело, перемолотое, будто в мясорубке. Капли крови упали ему на лицо. Почему-то Влад не испугался своего трупа… Он, как в замедленном жесте, начал вытирать теплую жидкость с лица, и, увидев свои руки, оцепенел… Они были черными, как у стоявших перед ним. В голове темной молнией блеснула мысль, разрастаясь и заполняя собой белизну вокруг и черноту внутри него… Он такой же, как и они!

* * *

— Как думаешь Ефим, что с ним?

— Тебе лучше не знать!

— Как хочешь. Буди его, нам надо выезжать. А я пойду к остальным.

Перед тем, как снова открыть глаза, приходя в себя от непонятного сна, Влад услышал где-то над собой голоса Ефима и Алой. Борясь с тяжестью не желающих разлепляться век, он снова вернулся в реальность. Влад лежал на кровати, перед ним стоял Ефим.

— Что… что было со мной? — ошарашенно спросил Влад.

— Ты бредил, — так же спокойно, как и всегда, ответил Ефим. — Упал в обморок. Вот и все.

Влад, скривившись, поднес не желающую слушаться руку к голове: затылок ныл от тупой боли и одновременно словно молнией прожег виски доведенный до абсурдной, невыносимой частоты то ли визг, то ли ни на что не похожий писк.

Перед глазами вспышками всплыли последние кадры дейстивительности перед тем, как он отключился: кажущиеся презрительными взгляды друзей, Лена, потирающая плечо — он, кажется оттолкнул ее от себя… Влада охватил душащий, подкатывающий к горлу, подобно тошноте, стыд — и растерянное непонимание. Он сам не ведал, что с ним произошло… И, если честно, Влад был ощутимо напуган. Такого с ним никогда прежде не было. И только одна отчетливая мысль пульсировала в голове: «Я слишком привык к снам, где меня убивают! ''. И навскидку получалась нелепая, лишенная всякого смысла ситуация. Человек, привыкший полагаться на подсказки, приходящие к нему из снов, теперь, волею судеб или еще неизвестно чего, лишён доступа к ним, а мысль о том, что он умрет, не увидев сна и не получив нужного ему разъяснения — пугала его до чертиков.

— Пошли, — Ефим стащил Влада с кровати так резко и неожиданно, что тот упал. — Твоя экипировка у входа. — Ефим, не обращая внимания на состояние осевшего на полу Влада, вышел, даже не оглянувшись.

Влад встал. Ему никогда не нравился Ефим. Слишком уж все тому безразлично… Реально же — если судить человека не по внешним проявлениям, а по поступкам, это, возможно, только видимость. На самом деле, он всегда спасал нуждающихся. Но и мрачный характер Ефима, и реакция того на людей были как-то не слишком сопоставимы с послужным списком бывшего товарища отца.