— Доброе утро, Инга, и хорошего вам пути, — попрощался Арьнен, и она поняла, что так и не успела ни у кого толком расспросить про старика.

— Спасибо.

Грусть переполняла.

— А у меня для вас подарочек, — он вынес из своей комнаты достаточно большой прямоугольный предмет, завёрнутый в коричневую упаковочную бумагу, перетянутую грубой толстой шерстяной нитью.

— Картина? — догадалась Инга.

— Да, — довольно и с гордостью произнёс старик.

— Та самая, что у вас над комодом?!

От догадки она почувствовала смущение. Не хватало ещё обкрадывать Арьнена! Наверняка принял её интерес и восхищение за банальное попрошайничество.

— Нет, — усмехнулся тот. — Та мне слишком дорога. А эту я вот только закончил и сразу понял, что она должна принадлежать именно вам. Чтобы помнить.

— Я никогда не забуду вас Арьнен! — принимая картину, девушка растроганно обняла администратора и владельца гостиницы. — Не знала, что вы и есть тот самый художник.

— Своим умением рисовать я никогда не гордился особо, а потому и не выставляю его напоказ. Во мне много другого, куда как более примечательного, — прокряхтел старик и снова пожелал ей: — Доброго пути!

— Прощайте!

Дорога в компании Остора длилась необычайно долго, ибо никто из них не хотел начинать разговор. С одной стороны, Инга была рада этому факту. Наверняка беседа превратилась бы в монолог, призывающий выслушивать о собственных грандиозных недостатках и некомпетентности, столь очевидно видимых со стороны. Более того, прощание с Арьненом вышло настолько эмоциональным, что у неё вновь заболела и закружилась голова. Не стоило всё же столь легкомысленно относиться к ушибу мячом. Так что во время путешествия на корабле Инга надеялась всё-таки отлежаться.

Хватит с неё то на лошадях скакать, то эмоциональные срывы откровениями Хозяина Острова устраивать!

Однако от одного замечания она не удержалась:

— Вы знаете, Владыка Остор, когда я была младше, то никак не могла понять, почему окружающие заставляли меня делать всё так, как они хотели. Почему кто-то другой решал, что лучше? Что мне чувствовать, как жить, как вести себя.

— А сейчас? — он с неподдельным интересом посмотрел на девушку.

— А сейчас я нашла ответ — потому что на деле я им всегда это позволяла. Иногда любовь окружающих и желание оградить от возможных неприятностей бывают чрезмерными и не дают ощутить самое главное в этом мире. Собственную свободу… Но кто-то приходит к этому пониманию и раньше.

Инга надеялась, что попутчик понял бы её завуалированный намёк. Вряд ли бы Риэвиру понравилось произошедшее. Конечно, когда чувства ещё не успели пустить глубокие корни, то обида стиралась быстрее, но всё равно. Действия Остора не могли не оскорбить его брата.