В честь того чудовищного девайса я и назвала группы Бесов, которые отвечали за пуск гранат из дульных насадок на Фамасе по позициям противника, спрятавшегося за баррикадами. Гранаты поражающего действия взрывались острыми режущими осколками, которые в буквальном смысле решетили солдат в фарш.
Я с остальными прикрывала Мясорубку Один огневой мощью Фамасов, пока солдаты целились в потолок — Фелин рассчитывала точный угол запуска гранат.
Четыре глухих хлопка «бум-бум-бум-бум» один за другим изрыгнули из стволов насадок круглые гранаты. Те пролетели дугой под потолком и приземлились точно за ближайшей баррикадой из бронированных листов стали.
— Ложись! — крикнула я.
Осколки поражают до пятидесяти метров вокруг, до баррикад всего двадцать.
Через две долгие секунды последовали взрывы, а за ними агонические крики пропущенных через мясорубку солдат.
Твоя безгрешная революция, Калеб, только что окропилась кровью первых жертв.
Фелин показывает, что Ляха с Буддистом только что прорвались в Зону Браво и настойчиво отвоевывают метр за метром холла входных ворот, который испещрен фортификационными заграждениями, как в детской игре, где надо шарик через лабиринт прогнать.
— Калеб! Можно выдвигаться! — говорю я.
А сам представляю, как солдаты Крайслера подтягиваются к главным воротам, как светлячки на фонарь, и нам пора делать отсюда ноги, пока Крайслер не сообразил выслать подкрепление и на запасные ворота, где несколько видеокамер вышли из строя.
— Отлично! Тогда…
Но тут Фунчоза ткнул дулом Фамаса Калебу в бок, отчего тот резко обернулся, готовый спустить курок. Нельзя тыкать дулом винтовки в солдата, готового броситься на штурм! Тем более снятой с предохранителя!
Но это же Фунчоза. Он правилами подтирается, а в законы ему никогда не были писаны.
— Мы договаривались! — прошипел он гневно сквозь зубы, готовый выпустить пулю из дула Фамаса, который по-прежнему целился в Калеба.