— Томас электрогранату сделал.

— Просто зверь!

— Тамагочи Второй смешно соску сосет.

— Милипусик жесть!

— Сегодня проснулись еще четверо зараженных. В столовой подали прикольный рисовый пуддинг. Сняли новый фильм ужасов на руинах Желявы, — меня понесло.

Я перечисляла долго, Фунчоза улыбался и кивал. Терапия сработала. Жизнь стала чуточку прекрасней.

— Тяжко забыть все то дерьмо, — говорила Вьетнам. — То и дело возвращаешься туда, думаешь что надо было поступить вот так или вот так, спасли бы больше народу. А потом смотрю на все, что имею и сейчас, и понимаю, что и так все зашибись. Ничего бы не меняла.

— А призраки всегда буду стоять за нашими спинами. Это неизбежно. Но не думаю, что они стоят и ненавидят нас. Когда я стану призраком, я буду пинать тебя под зад, — сказал Фунчоза. — Думаю, они занимаются примерно тем же самым.

— Иначе их жертва будет напрасной, понимаешь?

— Да. Ты должна им один большой и дружный мир во всем мире!

— Так что это твой моральный долг — радоваться жизни.

— А это значит, что ты должна этим призракам ежедневный грандиозный трах в насадке. На возьми.

Мы дружно смеялись, заканчивая наши посиделки вполне стандартным разговорами о прошлом.

По пути к калитке охватила грусть. Я обернулась.

— Каждый раз думаю о том, что это может быть последний раз, когда я вас вижу, — сказала я.

— Не выпендривайся! Ты тоже подохнешь. Не так скоро, но все равно подохнешь!

— С тобой всегда наши дети…

— Да! Можешь взять у них материал и клонировать нас…

Вьетнам врезала подзатыльник мужу и продолжала:

— Мы никогда не уходим отсюда по-настоящему. Этот дом всегда готов тебя полечить.