— Все это немного странно, — произнесла она тихо.
— Почему?
— Я вроде всегда искала свой дом. Нашла его. И вот опять бегу прочь.
— Как насчет Gastropoda?
— Что?
— Улитка. Она носит свой дом с собой. Дом ведь это не место. Дом это твое состояние. У каждого оно разное. Для кого-то — это нырнуть в лабораторные исследования в центре чашки Петри, для другого — это служба на границе резервации. А для кого-то это постоянный поиск своих лимитов, поиск лучшей версии себя. Поэтому это нормально, что ты постоянно бежишь куда-то. Главное, чтобы ты была не одна. Ты ведь не одна?
Тесса оглядела взглядом экипаж: Божена, стучащая Антенну по плечу, Арси, проверяющая системы не по чек-листу, а по наитию, Сопля, жалующийся на свернувшийся в трусах пот, Томас, уткнувшийся в непонятные уравнения в планшете, Калеб, держащий ее за руку.
— Нет. Не одна, — ответила Тесса, улыбаясь.
И она никогда не была одна. Несмотря на то, что была козлом отпущения, что ее обвиняли в катастрофических ошибках и откровенно желали ей подохнуть, Тесс никогда не была по-настоящему одна, просто потому что всегда воевала за правильные ценности.
— С тобой все будет в порядке, Тесс. Свети для нас. Свети, как самый яркий маяк во вселенной, — сказал Кейн.
Тесса опустила глаза, прогоняя слезы. В шлеме их не утереть, а потому надо поскорее спрятать. Постепенно пульс пришел в привычную для нее норму. Кейн всегда знал, как успокоить ее смятения.
Тамагочи получил разрешение от Амира, ставшего отныне главнокомандующим на Земле, в отсутствие Тесс. Никто не знал, вернется ли она на Землю. Кейн знал. Я знал.
Она не вернется. Она заберет всех их с собой, и вместе они проложат для нас путь в новую неизвестность. Как всегда.
Тамагочи махнул диспетчерам и произнес:
— Сбросить штепсельный разъем.
На площадке запуска ракеты разъем отрывается от обтекателя «Бридж», медленно отъезжает дренажная мачта.
— Ключ на старт!
Поворот ключа переводит подготовку ракеты в автоматический режим.
А потом еще с десяток команд раздались из центра управления полетами:
— Растяжка один!