– Вот о чем я и говорю, – Стивенс рассмеялся. – Рику интересно учиться с тобой и Бобом. К тому же ты прав, наши дети купаются в потоках информации, они пресыщены ею, в то время как для твоего сына всё это сродни диковинному аттракциону. Думаю, в кадетском корпусе его любознательность снизится до общего уровня, а пока вталкивай в мальчишку всё, что он готов проглотить, ему это необходимо.

Георг не вталкивал, вталкивать, значит, проявлять насилие, а с сыном полковник был удивительно мягок и терпелив. Он ни разу не прикрикнул на мальчика, не заставил, не ущемил не в единой мелочи, но выкраивал любую свободную минуту для занятий. Коммандер никогда не думал, что сам погрузится в педагогический материал, и пока Рик наслаждался сном, его отец штудировал пособия, образовательные программы для детей от года до восьми лет. Он составлял конспекты, выбирая то, что младшему Саттору нужно, что может пойти дополнительным материалом. После выбирал то, что будет рассказывать Боб, что он сам, а что сможет показать отобранная на сегодня визуализация.

Они могли гулять по парку где-нибудь на Аривее и учить детские считалочки, не только усваивая то, что имперские дети знали от рождения, но и совершенствуя язык. Полковник Саттор, герой ни одной битвы в космосе, не считал зазорным пропрыгать с сыном на одной ножке, или сыграть в одну из старейших игр – прятки.

Это тоже были занятия. Сначала Боб учил Рика, потом Георг проверял, как мальчик усвоил уроки киборга. Он не усаживал сына напротив и не требовал повторить, строго взирая на ребенка и одергивая при ошибках. Нет, это выглядело совсем иначе.

– Рик, тебе скучно? – спрашивал коммандер, развалившись на траве во время пикника.

– Не знаю, – пожимал плечами мальчик.

– А мне скучно. Развлечемся?

– Как?

– Я буду загадывать тебе загадки, хочешь?

– Я тоже знаю-у! – радостно потирал ладони Рик, и Георг прятал улыбку, чтобы сын не заметил, что отца позабавило старательно произнесенное слово. – Спорим, ты их не отгадать?