– Наверное, я был плохим отцом, – Романов мученически покривился и отвернулся от коммандера. – Несмотря на всю мою любовь к дочери, я мало уделял ей внимания. Бесконечные рейды, боевые задачи, потом психологическая усталость и откат. Мне требовалась тишина, немного уединения на природе, и на рыбалку я сбегал чаще, чем водил Ильсу в зоопарк. Да и характер мой… Сам знаешь. Вместо того, чтобы сказать дочери, как сильно ее люблю, я приказывал, наказывал, воспитывал, – Романов как-то горько усмехнулся и снова посмотрел на Георга. – Я почти не видел, как росла моя девочка, и когда не стал продлевать контракт, решил, что теперь-то уж вдоволь наговорюсь с ней, узнаю, чем живет, о чем мечтает, а оказалось, опоздал. Моя дочь уже успела повзрослеть. Влюбилась, начала бегать на тайные свидания. Какой-то чужой и незнакомый парень украл у меня мою дочь…

– Отцовская ревность?

– Да, по началу. Я даже нашел ей оправдания – курсант не подходит моей девочке, ей нужен серьезный и состоявшийся мужчина, которому я смогу доверять. Давил на Брато, запрещал ей с ним видеться, пока жена не прижала меня к стенке и не напомнила, что ее родители были против зятя военного. Я ведь тоже бодался с ее отцом. Мы и поженились, не получив его одобрения, просто поставили перед фактом, что его дочь теперь моя жена. И я подумал, что добьюсь того, что Ильса так же, как и я, просто ткнет мне в нос брачным свидетельством. Да и запретный плод, он ведь всегда слаще, и своим упрямством я только еще больше подливаю масла в огонь. И я решил отпустить удила. Начал присматриваться к мальчишке, и он ведь мне понравился, слышишь, Георг? Он мне понравился! Показалось – дельный. Упрямый, не дал слабину, всё выдержал, а уж можешь мне верить, я из него все соки выжал. Решил, что пусть уж лучше моя девочка будет счастлива… А потом, – голос генерала зазвучал глуше. Алекс ненадолго замолчал. Он пытался справиться с эмоциями. – А потом я увидел ее там…

– Что ты увидел? – тихо спросил коммандер.

Романов еще какое-то время смотрел в пространство, что-то переживая глубоко внутри себя. Вдруг лицо его ужесточилось, и генерал порывисто обернулся к Георгу.

– Какого черта, Саттор? За каким хреном ты лезешь мне под кожу?! – с яростью спросил он, сузив глаза. – Я не собираюсь выворачиваться перед тобой наизнанку. Но сопляк поплатится за то, что сделал с моей дочерью. Не прощу! Так что ты зря приехал, этот разговор ничего не изменит. Он будет наказан. На этом всё.

Романов развернулся и стремительно зашагал прочь, сунув руки в карманы. Саттор некоторое время смотрел ему вслед и вдруг сорвался с места. Он догнал Алекса, ухватил за плечо и рывком развернул к себе.