– Ну и черт с ним. Будем сражаться, – решительно заявил Якоб. – Одно сражение уже выиграли, выиграем еще.

– Да будет так, – улыбнулся генерал.

– Так и будет, – с нажимом ответил адвокат и отключился.

Саттор нахмурился, он энтузиазма Стивенса не разделял, уже не разделял. Перед глазами стояла злая усмешка Романова, и его слова: «Уже скоро», – вызывали неприятное ощущение обреченности.

– Что ты задумал, Алекс? – спросил вслух генерал. – Что ты хочешь сделать с пареньком?

Ответа не было, но предчувствия редко обманывали старого вояку, и они в один голос вопили, что грядет что-то страшное. Слишком решительно настроен Романов, слишком уверен в вине Брато, слишком зол…

– Черт! – выругался Георг.

Оставалась надежда на Якоба, но и он был не всесилен. И все-таки это была надежда, и Георг не стал от нее отказываться, но он уже раздумывал, что можно будет сделать, когда бой будет проигран. Саттор не желал быть беспечным и упиваться верой в лучшее будущее, потому что хорошо знал возможности генерала Романова. Мучительно поморщившись, коммандер произнес ту фразу, которую говорить не хотелось:

– Итак, его приговорили. Что мы можем сделать?

Якоб. После приговора он мог уже без помех запустить маятник правосудия на полную мощность. Апелляция. Да, такое вполне возможно. Сбор собственных доказательств, новый суд. Да, пободаться вполне можно. Это немного успокоило. Если удастся, в конце концов, вытащить мальчишку, его жизнь тоже можно будет восстановить. Гражданское обучение, гражданский космический флот, да хоть грузовые перевозки! Если, конечно, Брато всё еще будет мечтать о космосе. Лосев сумеет помочь парню снова адаптироваться, а Сатторы поддержат. Рик от друга не отвернется, его отец тоже. Ничего-ничего, даже если Егору придется посидеть в какой-нибудь колонии, потом они подлатают парня, выходят.