– СБГ, – сам себе напомнил генерал.

Да, это настораживает. Брато явно навешивают не уголовщину. Но что тогда? Да даже если связь с врагами Геи, это пожизненное, но и тут апелляция возможна. Да и Романова есть, чем прижать. Рик видел «Спрут», Егор рассмотрел генерала после карательной операции в доме Хмурого. Если что, можно будет надавить на эти рычаги. Вряд ли тому же Сытину захочется, чтобы его имя было замешано в несанкционированном массовом убийстве и уничтожении улик. Да, это выход. Опасный, но выход. Надо будет обговорить с Якобом.

– Ну, можем и выкарабкаемся, – задумчиво произнес Георг, сворачивая к академии.

Он не знал, что сказать Рику, чем обнадежить, кроме того, что сейчас пришло в голову, но увидеть сына хотелось, убедиться, что он в порядке, да и самому успокоиться не мешало. Неприятный осадок после разговора с Алексом прочно въелся в кровь, и ощущение, что над Риком нависла угроза, никак не желало отпускать. Коммандер еще увеличил скорость, теперь желание увидеть сына превратилось в острую необходимость.

Рик не ждал сегодня отца. Младший Саттор даже не знал, что старший собирался навестить ректора. Они вообще мало разговаривали о деле Егора. Парень спрашивал:

– Есть новости?

– Нет, сын, – отвечал коммандер. – Как ты?

– Готовлюсь к экзаменам.

– Хорошо.

Отец с сыном говорили о чем угодно, только не о том, что ждет Егора. Не потому что им это было безразлично, просто Георг не хотел бередить рану Рика, а Рик не видел смысла в бесконечном сотрясании воздуха и уверений в том, что всё будет хорошо. Генерал уже сделал, что мог. Он попытался действовать через свои связи, но не смог ничего противопоставить сыну вельможи, приближенному к императору. Якоб бил из своих орудий, но выстрелы оставались холостыми. От самого Рика вообще ничего не зависело, он не успел обзавестись ни связями, ни весом. Правда, несколько раз пытался подойти к Романову, но тот каждый раз отмахивался от него и, в конце концов, запретил своему секретарю пускать к нему курсанта Саттора. Про то, чтобы Рик поговорил с Ильсой, ректор и вовсе не желал слушать. На просьбу ответил яростным взглядом и кратким: