— Беги, Юля. Ничего уже не успеть. Мне не доковылять, да меня и не впустят. Лекарство мне вводить тоже нужно время, а я еще и вырублюсь от него. Тем более, тебе меня не дотащить. А они уже близко.

— Нееет!.. — ревела она, бессильно стуча кулачком по моей груди.

— Послушай меня! — я потряс ее за плечи, сам чуть не рыдая. — Если ты сейчас промедлишь и погибнешь со мной, всё это будет зря! Слышишь? Давай!.. Беги!!!

Я сильно прижал ее к себе, из глаз брызнули слезы. Поздно, всё с тобой, Серега, кончено, ничему уже не быть. А ведь только-только твоя жизнь стала наполняться смыслом… Юля вцепилась в меня и тараторила что-то, захлебываясь слезами. Я уже не слышал, в ушах стучала кровь, меня начало трясти, организм агонизировал в объятиях жестокого вируса. Я оторвал Юлю от себя, развернулся и пошел навстречу зараженным, уже совсем не чувствуя боли от ран. Оставалось лишь правильно умереть. Я поднял дробовик и стал стрелять. Пять оглушительных выстрелов: двое упали, один дернулся, но продолжил двигаться. Задние перешли на бег. Сколько их? Я не мог сосчитать, глаза застилала кровавая пелена. Перехватил опустевший дробовик за горячий ствол, превращая его в дубину. Оглянулся: Юля начала пятиться. Крикнул:

— Беги, дура!!!

Она развернулась и побежала к воротам. Отлично, умничка моя, беги, живи, прошу тебя… Я повернулся к бегущим на меня зараженным. В груди закипала ярость, наполняла мышцы силой, сводила их злой судорогой. Сжатые кулаки, казалось, наливались тяжелой расплавленной сталью. Так вот, каково это? В этом было даже что-то приятное, меня наполнили безоглядная свобода и несокрушимая мощь… Я набрал в грудь воздуха и заорал, раздирая горло, зарычал, как зверь, вложив в этот рык всю боль и всю обиду за свою непрожитую жизнь, за катастрофу, которая разрушила всё, что я любил, и унесла всех, кого я знал.

И ринулся в бой.

17

17

Юля бежала к воротам, ничего, не видя в пелене слез. Оглянулась, чуть притормозив: вдалеке, за автобусом Серега зверски расправлялся с зараженными, голыми руками вбивая их в асфальт (разломанное ружье валялось в стороне). Это было ужасно, это был уже не он. Но и от зараженного она такого не ожидала, ведь до сих пор эти чудовища попросту игнорировали друг друга, а не нападали. Неужели он еще сохраняет остатки сознания и пытается ее защитить? Но в любом случае надолго его не хватит. Юля отвернулась и что было сил побежала дальше. Ворота приближались, железные, тяжелые, недавно выкрашенные в грязно-зеленый армейский цвет. Слева окошко и железная дверь будки охраны, в окошке пока никого не видно.