Я встал, поклонился и вышел.

– Вы ему верите? – сразу начал с вопроса эльфар.

– А почему мы не должны ему верить? – вопросом на вопрос ответил Гронд, до этого молчавший всю беседу.

– Потому что в этой его истории много странностей, – ответил эльфар.

– Мы тоже видим странности, – задумчиво произнес мессир архимаг. – Одна из них, например, вскрылась тут. – Мессир с ледяной улыбкой посмотрел на эльфара. – Странность в том, лер Рафа-ил, что вы, оказывается, скрыли от нас тот факт, что за принцессой Торой охотится кто-то из владык нижнего мира.

Покинув негостеприимный кабинет ректора, я вернулся в свою обитель. После мрачного подземелья тюрьмы мои апартаменты казались райскими кущами. Лег на кровать и испытал блаженство. Тепло, мягко и, главное, без фавориток. Я обдумывал свою ситуацию и так, и эдак. Все равно выходило, что от меня не отступятся. Я – свидетель. Вторая проблема – девушки. Теперь у них статус, и попробуй плюнь в их сторону. Сразу в сеньора попадешь. Чертовки хорошо устроились. А я и не понял, что меня использовали.

Ночью я спал плохо. Наверное, сказались события прошедших дней. Мне снилось, что мою постель окружили фурии. А впереди них, со своей страшной шваброй и в пеньюаре, ко мне подходила наша Жана д’Арк. Я закрылся одеялом до глаз и с ужасом наблюдал за тем, как она крутит свое оружие. Чего греха таить, я этой швабры боялся. Она молча приближалась, извиваясь в каком-то индийском танце. Но мои глаза смотрели не на ее прелести, а отслеживали обороты здоровой деревяхи. Мне хотелось встать и убежать, но в ногах не было сил. Жанна приблизилась и нагнулась к моему лицу. Я застыл. Вместо лица девушки на меня смотрело лицо Бабы-яги в платочке. И это лицо, сально улыбаясь, спросило меня:

– Ты возьмешь меня в фаворитки? – И она замахнулась своей шваброй.

В испуге я отшатнулся и закричал:

– Не-э-эт!

Баба-яга исчезла, а вместо нее появилась Тора-ила. Молчаливая и отрешенная, она стояла с опущенными руками и с грустью смотрела мимо меня. Ее образ стал удаляться, пока не пропал совсем. Я не хотел ее потерять, бросился следом и проснулся. Сердце сильно билось в груди, я лежал в темноте, стараясь отогнать остатки страшного сна.

– Шиза! Ты зачем мне такие сны напускаешь? – возмутился я.

– Это не я, – заторможенно ответил симбиот. – Это Рок.

– Какой Рок? Шиза, нет никакого Рока. Что это?

– Это непреодолимость, непознаваемость и необъяснимость, – драматично ответила бывшая арестантка.

– Ты чего несешь? Энергии пережрала после тюрьмы? – начинал я злиться.

– Я тоже видела сон, – не отвечая на грубость, поделилась Шиза.