Князь задумался. Две терты[12] воинов это хорошо. Но что заставило их уйти от своего господина? Нет ли здесь подвоха? До него доходили слухи, что его соперник неожиданно почернел и стал невероятно жесток. Он стал приносить жертвы, прославляя мифического Кураму, и режет поголовно рабов и провинившихся демонов. Но в то же время в пограничных стычках его войска неожиданно оказались сильнее войск Цу Кенброка и разгромили несколько его отрядов. Эти стычки происходили всегда, но дальше локальных боев дело не доходило. Ни тот, ни другой не хотели истощать себя перед великим переделом.

– Что ты скажешь по этому поводу? – обратился князь к старому демону.

– Они боятся, господин. Рабы заканчиваются, и много демонов уже пошло под нож. Ваш враг обезумел и не разделяет своих и чужих. Если вы примете этих перебежчиков, то другие тоже согласятся перейти к вам. Не похоже, чтобы это была ловушка. За все время, что враг почернел, он не придумал ничего хитрого. Заперся во дворце и приносит жертвы. Думаю, их нужно принять, господин. Но отправить на другую границу. А владыку и повелительниц разделить по гарнизонам.

Князь согласно кивнул:

– Пусть так и будет.

Когда демон, пятясь задом, вышел, Цу Кенброк поднялся и, не глядя на Листи, бросил:

– Следуй за мной.

Они прошли длинными пустыми коридорами, спустились в подвал и прошли в тюремный блок. Здесь Листи еще не была. Она оглядывала стены, выложенные из грубого камня, камеры, в которых лежали, сидели, были подвешены и стонали заключенные. Князь шел, не глядя по сторонам. Перед ним стража раскрыла небольшие двери, и он, согнувшись, вошел в тускло освещенное помещение. Листи вошла следом, огляделась и вздрогнула. На столбе висела окровавленная Лерея. Ее голова свисала, а вместо ступней и кистей рук были обрубки. Но она была еще жива и испытывала сильнейшие муки.

Листи бросилась к своей подруге. Но сильная рука князя вцепилась ей в волосы, больно дернула и вынудила княгиню встать на колени.

Цу Кенброк опустил рогатую голову, и в его глазах запылал гнев.

– Чтобы стать настоящей княгиней, ты должна отринуть свои прежние привязанности и стать всецело преданной мне. Это шпионка. Значит, она враг. Если она тебе друг, то ты мой враг. Она молчит, – Цу Кенброк задумчиво смотрел на Лерею, – а я должен знать, где твой бывший любовник.

– Ты отпустил его, зачем он тебе? – не вставая с колен, спросила Листи. – Лерея моя подруга и никогда не предавала. За что ты ее мучаешь?

Лерея, услышав свое имя, с трудом подняла голову. Усмешка тронула ее губы.

– Эту новую родину ты приготовила для сенгуров, Великая Мать? – Она закашлялась, и силы оставили ее.