– Заметано, – улыбнулся я. – Но про ручные прушки подумай, ты их можешь всучить дома недотепам.
Ёда оживился:
– Давай.
– Должны будете.
– Тогда не надо! – возмутился Ёда. – Давай этерниум, грабитель. – И тихо пробормотал, но я услышал: – Должны, видите ли, ему будем. Что за мир! Видеть его не могу. – И, ворча о несправедливости, удалился.
«Так, первый шаг сделан, – удовлетворенно подумал я. – Теперь надо все точно рассчитать и подключиться, когда начнется поиск виноватого. Виновного, конечно, найдут из числа моих спутников. Тут даже гадать не надо. Но не сам я. Рок что-то приготовил для меня более изощренное».
Прокс почувствовал огромное облегчение. Сомнения, терзавшие его только что и путавшие мысли, мгновенно исчезли. Он оглянулся и увидел сплошную стену. Ворот не было. Он посмотрел на муть тумана, что простирался вокруг.
– Так, значит, я в браслете… Хитрый механизм заклятия заключил мое сознание внутрь браслета, и мне нужно будет снова пройти путь и выбраться.
Алеш вспомнил все.
Себя. И то, как старейшины дали ему браслет и он надел его на руку, а затем упал, сломленный невыносимой болью. Чья-то злая воля насильно выдернула его сознание из тела и заключила в магический артефакт.
Но для чего? Что он должен совершить, чтобы выбраться. И какой конец пути спасения? Он выбор сделал, и, видимо, чтобы спастись, нужно будет пойти до конца.
«Вряд ли будет так просто, – подумал Прокс. – Но я постараюсь. Ради Аврелии. Ради Кромы. Ради их общего счастья. Я сделаю все возможное, чтобы выбраться».
Алеш упрямо поглядел на дорогу, что лежала перед ним, видимая небольшим кусочком в тумане, и решительно зашагал дальше. Он понимал: раз есть дорога, то она куда-то его выведет, как вывела в первый раз к воротам. Поэтому сходить в сторону и брести по каменистой пустоши он не стал.
Дорога была пустынна. В голову не лезли лишние мысли и не мешали. Монотонно отмеряя лигу за лигой, Прокс шел к неведомой цели. Здесь не было времени, как в обычном мире. Не было светила, которое бы отмеряло время своим ходом от рассвета до заката, и расстояние, преодоленное им, Алеш не измерял. А зачем? Он шел к цели, и это было главным.
Постепенно дорога стала расширяться, и Алеш дошел до каменного колодца в центре небольшой площади. На краю стояло бронзовое ведро, позеленевшее от времени, а к самому колодцу был прикован очень худой человек. Он сидел, прислонившись спиной к камням, и, казалось, спал или умер. Но Алеш видел, что тот жив. Его грудная клетка и плечи тяжело вздымались при каждом редком вздохе, показывая ребра, обтянутые тонкой высохшей кожей. На Прокса человек не обратил никакого внимания.