Алешу вдруг захотелось пить. Он подошел к колодцу и заглянул. Внизу, лагах в пятнадцати, находилось зеркало воды. Прокс скинул ведро, и оно с шумом упало. Зачерпнув воды, стал поднимать.

– Друг… дай… напиться… – услышал он хриплый шепот.

Взглянув вниз, он увидел, что человек силился поднять и удержать голову. Но это давалось ему с трудом, она качалась из стороны в сторону и наконец упала тому вновь на грудь.

– Сейчас, – проговорил Прокс. – Только ведро достану.

– Друг, я умираю, дай сначала мне, – жалобно попросил прикованный к камням пленник.

Прокс не ответил, достал ведро, присел и приставил ко рту человека край ведра.

– Только пей маленькими глотками, – предупредил он.

Но человек, не слушая его, давясь и постанывая, стал жадно пить. Проливал на грудь воду, давился, кашлял, но с непередаваемой жадностью пил, пил и пил. Затем обхватил ведро руками, с невероятной для высохшего тела силой вырвал его из рук Прокса и допил до конца.

– Куда же в тебя лезет? – засмеялся Алеш и в следующее мгновение был сбит с ног сильным ударом руки страдальца.

Алеш упал и попытался подняться. Но человек приказал:

– Лежи, смертный, или хуже будет!

Алеш с удивлением наблюдал, как менялся пленник, он раздался в плечах, вырвал цепь из одного кольца, вмурованного в каменную кладку стены колодца, потом другую. Разогнул железные обручи, обхватившие его руки, и встал. Это был уже не полумертвый заморыш, каким его увидел в первый раз Прокс, а сильный, румяный, со злыми глазами и грязными космами волос на голове человек. Он небрежно оттолкнул ведро ногой и подошел к Проксу. Ничего не говоря, поднял его за шиворот куртки и бросил у стены. Надел обручи на руки и снова их загнул. Звенья цепи прикрепил к кольцам и зажал их пальцами как пластилин, без всякого видимого усилия. Прокс молчал, он понимал, что говорить с этим силачом бессмысленно.

Убедившись, что Прокс прикован основательно, бывший узник также молча развернулся и сделал шаг, чтобы уйти. Но передумал и остановился. Оглянулся и с усмешкой посмотрел на Алеша.

– Что, так и не спросишь, почему я с тобой так поступил, смертный? – спросил он.

Алеш сплюнул ему под ноги и отвернулся.

– Гордый, значит, – засмеялся силач. – Ну-ну, лежи и гордись своей глупостью. Лет так тысячу. Через пару часов наступит жажда, и мучения твои будут бесконечны, глупец.

Он ушел, оставив за собой след от расступившегося тумана, а Прокс закрыл глаза и стал призывать смерть. Сколько он так просидел, Алеш не знал, может, час, а может быть, день.

Стала подступать жажда, и все его мысли стали упорно стремиться к ведру, что лежало в двух шагах от него. Там должно было остаться на донышке. Но сколько он ни пытался дотянуться до него ногами, он не мог достать его.