Эту крулу, убитую когда-то шаманом и попавшую в жезл, Худжгарх посадил в бассейн и, глядя на красотку, сказал: «Будешь нашей сиреной, как почувствуешь опасность, ори так громко, чтобы все услышали». С тех пор сирена плавала в бассейне, жрала благодать и ничего не делала.

— Так опасность! Я предупреждаю, — ответила сирена и завопила еще громче.

От ее вопля змеи выпали из глаз Рострума и поспешили прочь по лестницам вниз. Ошалевший магистр подошел к краю парапета. Перед его глазами мгновенно возник экран, и на нем снова была красная точка, которая стремительно росла. Вскоре он увидел знакомого воина, но теперь он был в полном боевом снаряжении — в броне, шлеме, с щитом в левой руке и палицей в правой. От него расходились во все стороны волны страха и ужаса, заставляющие трепетать и желать сдаться на милость этого великана. Рострум вжал голову в плечи. Его уши резал крик сирены, а душа, если она у него была, заметалась и спряталась в пятки. Он застыл словно истукан, не имея ни сил, ни желания что-либо предпринять.

Великан подлетел к границам города и завис, обозревая гору. Наконец он вычленил из пейзажа Рострума и обратился к нему:

— Ты, управитель самозванца, слушай меня внимательно. Твоему хозяину скоро придет конец. Эту гору я возьму штурмом и всех, кто мне сопротивлялся, лишу посмертия. Вас ждет печальная и даже ужасная участь быть топливом в Сердце Хаоса. Не обрекай себя и других на вечные муки. Боль, жажда и вечный огонь геенны — вот что ждет вас всех, если будете мне сопротивляться.

Его голос, усиленный магией, далеко разносился по окрестностям, проникая в подвалы и потаенные уголки города. Жители, парализованные и лишенные воли к сопротивлению, застыли в тех позах, в которых их застал голос. Сирена поперхнулась и замолчала. Она нырнула на дно бассейна и там затихла, боясь пошевелиться.

Только два существа не обратили на говорившего внимания. Они азартно спорили, кто первым возьмет долг с Рострума.

— А почему ты первый, банан недозрелый? — возмущенно размахивал руками Мессир. — В прошлый раз я выиграл первым. Значит, я первым и забираю свой долг.

— А я первым предложил, как забрать с магистра долг, значит, первым буду я. Понял, финик сушеный? — Мастер скрутил дулю и сунул под нос Мессиру.

— Это ничего не значит. Я первым буду. — Мессир не раздумывая укусил за руку Мастера.

— А вот и не будешь. — Мастер заехал кулаком по скуле Мессира.

Тот завопил и вцепился в бороду своего товарища. Они повалились на землю и стали дубасить друг друга. Наконец первым не выдержал Мессир. Он лежал под Мастером и не мог выбраться. Не зная, что делать, он затянул псалом: