* * *

Сашона – Смит, хотя у Эмили плохо получалось называть ее этим именем, – сильно изменилась. Она смеялась, чего никогда не делала в школе, и все у нее было «потрясающим». Эмили считала такое поведение неестественным и видела в нем стремление Сашоны не раскрывать свою личность, дабы избежать сегментирования. Она решила, что это притворство – своего рода поведенческая дымовая завеса. На более высоких уровнях так не делали: Эмили много общалась с Элиотом, но даже не представляла, какой у него сегмент, потому что он не проявлял никаких эмоций. Однако для новообращенного поэта такое было вполне разумным. Она спрашивала себя, не стоило ли и ей поступать так же, не опасается ли Сашона, что Эмили пытается определить ее сегмент и не пытается ли Сашона определить ее.

Однажды они с Сашоной сидели в кафе. Когда высокий красивый бариста принес им кофе, Сашона открыла рот и резким голосом произнесла несколько непонятных слов.

– Люби меня, – сказала она.

Бариста пролил кофе, ушел и вернулся, чтобы спросить у Сашоны номер ее телефона. Вот так Эмили обнаружила, что пока она четыре года торговала в пустыне блузками, Сашона выучила слова. Эмили что-то пробормотала, выражая свое восхищение, но на самом деле она была шокирована. Она даже не догадывалась, насколько сильно отстала. Как же ей наверстать упущенное? Ей не у кого было спросить, кроме Сашоны, однако она опасалась обнаружить свое невежество, несмотря на то что они были подругами.

Она решила, что нужно надеяться на то, что в один прекрасный день кто-нибудь всему ее научит. А пока Эмили читала данные и пыталась раздробить их на тщательно продуманные выводы. Организация была заинтересована в совершенствовании своей психографической модели, в поисках наилучших способов для более точного разделения людей по меньшему количеству сегментов. Эмили искала ответы в графиках, в крохотных пиках на голубых линиях и писала доклады о возможном психографическом наложении, о размывании границ сегментов и о возможных новых подходах к сегментированию. У нее был доступ к обширным базам данных по покупательским привычкам, по моделям пользования Интернетом, по автомобильным потокам и по многому другому. Если у нее возникала надобность, она могла выходить прямо на конкретные личности и выяснять, куда они ходили в прошлый вторник, почему купили это и сделали то. Однако от этого не было большой пользы. Конкретные личности никого не интересовали. Эмили должна была искать связь между ними, неврологические общности, которые позволили бы объединить их в одну группу, управляемую общим словом. Опирался ли кто-то на результаты ее работы и вообще читал ли ее доклады, она не знала. Но продолжала работать.