С каждым разом становилось все труднее найти таксофон, с которого Эмили не звонила бы Гарри. Каждый вечер, гуляя по улицам, она была отчасти готова к тому, что из темноты ей навстречу вдруг появится либо Элиот, либо Йитс, либо тот парнишка в легком костюме. И тогда все будет кончено. Но так как ничего не происходило, она продолжала искать таксофон.

* * *

Однажды Эмили получила заявку с поврежденными данными, взяла телефонную трубку и набрала номер Лаборатории. Хотя делать такое от нее не требовалось. Вернее, предполагалось, что она будет делать такое как можно реже. Технические специалисты были изолированы от аналитиков ради безопасности, так как техники не были поэтами и, следовательно, легко поддавались воздействию. С чего вдруг аналитикам могло взбрести в голову скомпрометировать техников, Эмили не знала. И все эти меры казались ей бессмысленными. Однако таково было правило. Правда, оно выглядело малоэффективным, так как, хотя и считалось, что заявка на анализ анонимна, техники выдавали себя стилем: один слишком часто использовал «очевидно», другой в жизни не слышал об апострофах, и так далее. Так что Эмили не испытывала особого почтения перед этим правилом.

– Здравствуйте, – сказала она, когда в Лаборатории сняли трубку. – Это аналитик три-один-девять. Пожалуйста, мне нужна проверка кое-каких данных.

– Верните заявку, – сказал мужской голос. Женщин в Лаборатории Эмили не встречала.

– Я уже возвращала ее, и она вернулась в прежнем виде. Я хочу, чтобы данные еще раз проверили.

– Какой номер заявки? – Эмили назвала номер. Повисла пауза. – Данные были перекомпилированы.

– Я знаю, что их перекомпилировали. Но я хочу, чтобы их перекомпилировали еще раз, потому что они неправильные.

– Данные точные.

– Послушайте, – сказала Эмили, – я прямо сейчас смотрю на них. Там, где должен быть p-график, пусто. Не знаю, в чем у вас ошибка – в форматировании, потере данных или в чем-то еще, – но там не может быть пусто.

– Там не пусто.

Эмили собралась возразить, потому что подобное утверждение было бессмысленным. Она повидала тысячи p-графиков и знала, что они должны выглядеть как горный хребет. Иногда в них было много вершин, иногда всего одна, но главное, что они были зубчатыми. Линии поднимались вверх и опускались вниз. Еще раз вглядевшись в монитор, Эмили поняла, что в Лаборатории правы. Там действительно была линия. Она не заметила ее, потому что та шла по верхней границе сетки и была абсолютно прямой.

– Вопрос решен? – сказали в Лаборатории.

– Да, – сказала Эмили. – Спасибо.