– Никаких с рассвета второго дня.

– Как она и сказала. Забавно. Если честно, я все еще не могу прийти в себя от того, что поэт твоего калибра не устоял перед этим.

– Этим, – сказал Элиот. – Давай назовем это так, как оно называется. Элементарным словом.

– Очевидно, да.

– Прошу меня простить, – сказал Элиот, – но у меня ощущение, будто меня обвели вокруг пальца.

– То есть?

– Ты отправил меня в Брокен-Хилл, не рассказав, с чем мне предстоит иметь дело.

– Кажется, я сказал тебе, что это концентрированное элементарное слово.

– Концентрированное, – сказал Элиот, – еще какое концентрированное.

Повисла тишина.

– Ну, – сказал Йитс, – очевидно, его действенность застала нас врасплох.

Вошла женщина и принялась готовить чай и кофе. Элиот ждал. Когда она ушла, он сказал:

– Так мы поговорим откровенно?

Йитс развел руки.

– Ты прибыл в Брокен-Хилл практически сразу. Ясно, что ты был рядом. Ясно, что информацию от меня скрыли. Я хочу знать почему. Я хочу понять, какими своими действиями я заслужил меньшее доверие, чем Плат.

– На что это было похоже?

– Что на что было похоже? – сказал Элиот, хотя уже догадался.

– Как я представляю, все было мгновенно. Но ты наверняка что-то ощутил. Потерю восприятия на долю секунды. Желание уцепиться за меркнущий свет.

– Я почувствовал себя так, будто меня оттрахали в мозг.

– А ты не мог бы выразиться точнее?