– Эта штука была у тебя в О. К. Я уверен, у тебя масса данных от тех бедняг, которых ты запирал в лаборатории.

– Есть, но не так много. И все же я хотел бы услышать от тебя.

Элиот посмотрел на черную воду.

– При обычной компрометации чувствуешь себя так, будто сидишь с кем-то в одном «фонаре». Как будто рядом с тобой есть еще кто-то, кто переключает тумблеры у тебя за спиной. В этом же случае у меня не было ощущения, что я смогу вернуть себе контроль. Ни малейшего. Ощущение полного утомления. Словно тебя вымотало нечто примитивное.

Потекли мгновения.

– В общем, – сказал Йитс, – за это я прошу прощения. В мои намерения не входило жертвовать тобой. Честное слово, я выбрал именно тебя, потому что считал тебя самым талантливым из моих коллег и единственным, кто способен остановить ее. Что касается причин, почему я скрыл от тебя свое местонахождение, признаюсь, это была страховка от того, что Вульф могла направить тебя против меня. Эгоистичное решение. Но у меня нет желания противостоять тебе, Элиот. От одной мысли об этом меня охватывает ужас.

Элиот никак не отреагировал на эти слова. В отдалении очень по-австралийски закричало какое-то животное.

– Итак, у тебя есть элементарное слово.

– Первое за восемьсот лет, – сказал Йитс. – Это волнующее и радостное событие.

– Где оно сейчас?

Йитс едва заметно пожал плечами:

– Там, где она его оставила.

– То есть?

– Мы его не обнаружили, – сказал Йитс. – Очевидно, оно все еще где-то в больнице.

– Очевидно?

– Местные власти направили туда несколько команд, и ни одна из них не возвратилась. Я полагаю, что их убивает слово.

Элиот помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями.

– Меня удивляет, что ты не предпринял необходимых шагов, чтобы забрать его. Даже передать не могу, насколько сильно удивляет.