– Гм, – сказал Йитс. Он довольно долго смотрел в темноту. – Позволь задать тебе вопрос. Если слово такое мощное, почему те, кто владел им, пали? А ведь они действительно пали – об этом говорят все истории. В каждом случае за появлением слова следует что-то вроде вавилонского события, в результате которого существующие правила ниспровергаются и исчезает общий язык. Если говорить современными терминами, это равноценно тому, как если бы исчез английский. Представь, что исчез итог работы нашей Организации. Весь наш лексикон уничтожен. И все же для меня очевидно, что все происходило именно так. Такое случается каждый раз, без исключений, когда обнаруживается элементарное слово. Разве это не любопытно?

– Рано или поздно все империи гибли.

– Но почему? Ведь не из-за недостатка могущества. По сути, все было наоборот. Могущество убаюкивало их, и они расслаблялись. Исчезла дисциплина. Тех, кто вынужден был добиваться власти, заменили те, кто не знал ничего иного. Чьи потребности не поднимались выше примитивных желаний. Власть портит, как говорит народная мудрость, и элементарное слово, Элиот, является не только абсолютной властью, но и обладает качеством похуже: оно не заслужено. Мне не надо ничего делать, чтобы овладеть им, достаточно просто взять его. И это беспокоит меня. Я вынужден спросить себя: если я возьму элементарное слово, останусь ли я прежним? Или оно испортит меня?

– Не имею ни малейшего представления, – сказал Элиот. – Но я твердо уверен, что нам нельзя оставлять его в той чертовой пустыне.

Йитс молчал.

Элиот подался вперед:

– Верни его домой. Спрячь за семью печатями. Господи, залей в бетон… Похорони на следующие восемьсот лет.

Йитс отвел взгляд.

– Оно нам не нужно, – сказал Элиот. – Если только, конечно, ты не собираешься строить башню.

– Есть еще одна проблема. Вульф сбежала.

Элиот закрыл глаза. Хотя подобное противоречило профессиональной этике, ему это было необходимо.

– Как такое стало возможным?

– Она очень изобретательна, – сказал Йитс. – О чем, я полагаю, ты и сам знаешь.

– Газеты писали, что никто не выжил.

– Но ты же не веришь им.

– Где она?

– Не представляю.

– Ты не представляешь?

– Как я говорил, – сказал Йитс, – она изобретательна. Ей удалось вытащить еще кое-кого.

– Кого?