Переговорив с местными товарищами, в первую очередь с Петром Басмановым, я выяснил, что Брянск в сии дни собственно как бы состоит из двух частей. Из посадов, в которых проживали те самые севрюки, что проявили лояльность к Самозванцу, и из пограничной крепости, население которой составляли гарнизон московских служилых людей и его семьи. То, что прошлой зимой творили тут воеводы Бориса Годунова, подавляя сочувствующее Самозванцу местное население, можно сравнить только с «геройствами» гитлеровских зондеркоманд. В основном в карательных акциях отличились бывший главным воеводой князь Федор Мстиславский и его заместитель боярин Василий Шуйский, будь он трижды неладен. Именно после подхода их войска сочувствовавшее Лжедмитрию население частью было убито, а частью разбежалось по окрестным деревням, а после их ухода навстречу войска Лжедмитрия посад вокруг Брянска и вовсе был сожжен.

Кстати, Петр Басманов, не моргнув глазом, заявил мне, что обороняя Новгород-Северский от польских отрядов Лжедмитрия I, он тоже сжег посады и разогнал сочувствующее «Дмитрию Ивановичу» местное население, благодаря чему и удержал крепость. А вот там, где этого не сделали – то есть в Чернигове, Кромах, Севске, Трубчевске, Курске, Путивле и Белгороде – взбунтовавшиеся местные перешли на сторону Самозванца и выдали ему связанных по рукам и ногам московских воевод. Он-то, мол, Басманов, сделал это одним из последних, когда своеволие прорвавшихся к власти временщиков стало совсем уж нетерпимым, а местный народишко при виде «законного царевича» взбунтовался почти сразу. Правда, эти бунты, как правило, были бескровными, и выданные Самозванцу воеводы, за редким исключением, тут же изменяли Борису Годунову и приносили присягу «Дмитрию Ивановичу», после чего включались в его свиту.

Остался ли в Брянске на настоящий момент хоть какой-нибудь гарнизон с сопутствующим ему начальством, сам Басманов не знал. После того как на сторону Самозванца перешло основное московское войско, осаждавшее Кромы, остальные местные воеводы и стрелецкие головы последовали этому занимательному примеру и двинулись на Москву вместе с остальными – делить полагающиеся им при смене власти плюшки. Кстати, если сам гарнизон из служилых людей в цитадели Брянска не превышал пятисот человек, то полное ее население, с чадами и домочадцами, включая всех девок, баб, стариков и младенцев, вряд ли могло превышать две тысячи человек. Оказавшись в недружественном окружении, без командования, которое сдристнуло к Лжедмитрию I, и в отсутствии каких-нибудь внятных распоряжений из Москвы, эти люди вполне могли перебраться обратно, к месту своей предыдущей дислокации.