Кстати, не понимаю, чего Васька Романов в ней нашел. Нос острый и тонкий, торчит вперед как штопор Буратины, щеки впалые, сама тощая, вместо сисек два прыщика, а задницы почитай что и совсем нет. Еще вчера я показал это уже готовое к длительному хранению «сокровище» Василию Романову на предмет опознания может, мои воительницы служанку какую-нибудь приволокли, например, мамкину горничную, а сама Маринка в тот момент была где-то в отъезде, по родственникам, или подружкам. Василий так на это чудо посмотрел, подол хламидки сзади двумя пальчиками приподнял и со вздохом сообщил, что она это, больше некому. Вот и приметная родинка на левой ягодице тоже в наличии. Смотри ж ты, какие подробности, а ведь он точно с ней спал, раз уж помнит все приметные родинки на интимных местах милого тела…

– Нет, – вздохнул бывший Самозванец, – не спал, а всего лишь пытался подвигнуть ее папеньку на более активную жизненную позицию, а то насчет помощи в отвоевании трона тот сперва не мычал и не телился, из-за чего начало экспедиции за шапкой Мономаха довольно сильно затянулось. Если у вас есть сомнения, Сергей Сергеевич, то можно позвать бабок (не тех, которые шуршат, а тех которые шепчут), чтобы те смогли подтвердить, что Маринка как была девкой, так ею и остается.

В ответ я сказал, что бабок звать не надо, ибо мне на моральный облик как боярича Романова, так и шляхтянки Мнишек, на…ть с высокого обрыва. Пусть, мол, сами разбираются, кто у кого был первый, а кто второй. Между прочим, за эту самую активную жизненную позицию дорогие Васины тесть и теща с шурином уже заплатили отрубленными головами, ибо кто раззявит пасть на русские земли, потом будет из этой пасти харкать кровью – и поляки с литвой не исключение. Война с русскими, это такая штука – за вход плата рупь, за выход – голова.

Произнеся эти фразу, я откинул занавеску в стенной нише, а там в ряд стояли три отрубленные и закованные в бессрочный стасис головы: Маринкиного папеньки Ежи, ее же маменьки Ядвиги Тарло, на которую Маринка похожа как две капли воды, и, наконец, младшего братца, пятнадцатилетнего Франциска-Бернарда. Семья Мнишеков, кроме самой несостоявшейся русской царицы, была истреблена под корень, и больше никогда не сможет возродиться. Такова была их цена за поддержку Самозванца и разжигание Смуты.

Василий был в шоке, и поделом. Он ведь еще до конца не понимает, насколько легко отделался, и чем для него могло бы кончиться все это дело, если бы мне не требовалось от него чистосердечное признание в присутствии всего честного народа. Стояла бы точно так же голова на полке и щерила зубы на всех входящих и выходящих. За мной бы не заржавело. Для меня хоть Гришка Отрепьев, хоть Васька Романов – все одного поля ягоды.