– Я вам не верю, – всхлипнуло Эго, – этого не может быть. Не хочу я вашего лечения, уходите отсюда, вы все злые! Я так надеялась, что вы вернете мне моего принца, а вы вот как поступили…
– А ты поплачь… – погладила я Эго по голове, – да и зачем тебе чужой принц, когда у тебя есть свой собственный муж. А ведь он тебя любит и жить без тебя не может, он сказал, что пойдет вместе с тобой хоть на край земли, хоть за край. А еще у тебя есть дети, целых восемь. Они тоже тебя любят, и им будет очень больно, если ты откажешься от лечения и уйдешь в Великое Ничто. Ты чувствуешь, как оно стало тебя засасывать после того, как ты отказалась от лечения?
– Ой… – растерянно сказало Эго, – простите… я больше так не буду. Ведь я же уже почти вылечилась, и осталось совсем немного.
– Да, – подтвердил отец Александр, – осталось совсем немного. Теперь ты должна осознать все своим разумом: как причины своей одержимости, так и ее ужасные последствия.
– Если меня любят, – сказало Эго Виктории, – то я непременно тоже постараюсь все осознать, чего бы мне это ни стоило. И заберите, пожалуйста, отсюда портреты этих людей (она указала на портреты двух российских императоров): когда я их вижу, то начинаю ужасно нервничать…
– Хорошо, – сказала я, забирая портреты, – забудь о них, теперь это прошлое, будущее будет совсем другим.
Когда я вынырнула из транса, то Виктория крепко спала, посапывая носом, а Флоренс Найтингейл по-прежнему держала ее за руку. Отца Александра в келье уже не наблюдалось – видимо, я немного дольше его задержалась в средоточии Виктории. Ну так это и к лучшему, потому что некоторые дела теперь могут происходить только между нами, девочками.
– Все прошло хорошо, – сообщила я добровольной сиделке, – демон изгнан, а наша пациентка просто спит и будет спать еще долго и довольно крепко, ведь ей нужно восстановить силы. Теперь, прежде чем мы уйдем и оставим ее в покое, нам нужно ее переодеть. Проснуться она должна уже совсем другим человеком. Давай я позову невидимых слуг, и мы приступим…