— Понятно, — пробормотал я, поднимаясь с кресла.

В юного Хэмптона, как и в далёкого его предка, стрелял механизм, встроенный в стену флигеля, рассчитанный так, чтобы болт попадал в определённое место с незначительным отклонением. Вот и объяснение, почему две отметины оказались рядом.

Я подошел к стене поближе и, тщательно обследовав ее, обнаружил, что один из камней на самом деле имеет искусственное происхождение, Он отодвинулся в сторону, открыв зияющее отверстие, уходящее в толстую кладку стены. Отсюда и вылетела стрела, запущенная особым устройством.

Выходит, гибель Альдера — дело рук своих, а не мстительных эльфов, на которых пытались свалить убийство прославленного полководца. Что там рассказывал адвокат Рейли? «Флигель построил Гильом. Он хотел преподнести его в подарок Альдеру, сделать в нём что-то вроде музея, посвящённого полководцу». Нетрудно предположить, что младший брат героя войны с эльфами и есть настоящий убийца Альдера.

Кто же тогда хотел гибели Джонаса? Скорее всего, кто-то из своих, тот, кто знал о существовании секретного механизма. Вряд ли в этом была замешена только экономка. Нет, кто-то за ней стоял — умный, хитрый. И этот кто-то наверняка находится сейчас в семейном особняке. И совсем необязательно является мужчиной.

В голове зародилась ещё одна безумная идея. Кажется, я знаю, как разоблачить преступника.

Итак, как минимум три человека рылись в вещах покойной мисс Портер. Те, с кем мне удалось поговорить, дали довольно правдоподобное объяснение своим поступкам. Однако это не значит, что среди них нет лжеца.

Допустим, мисс Портер хранила в комнате какую-то вещь, которая могла стать уликой. Даже если этот предмет найден и уничтожен, почему бы не использовать известный факт, что у страха глаза велики. Напугать убийцу, заставить его выйти из тени — вот самый простой способ разоблачить того, кто убил майора и покушался на его сына. Чтобы осуществить задуманное, кому-то придётся послужить приманкой. Взвесив за и против, я решил, что лучшей кандидатуры, кроме моей, не найти.

Хэмптоны встретили меня в гостиной. Джонас, Лагарди и Поппи ловили каждый мой жест, каждое слово.

Я не стал говорить о болотном духе, принесшем столько страданий их семье, о том, что Джеральд оказался не тем, за кого себя выдавал. Никто бы мне не поверил, обладай я даже красноречием прожженного политикана. Речь шла о второ- и даже третьестепенных вещах, но от меня ждали откровений. В глазах собравшихся я был человеком, способным достать с небес звезду. Но они были в итоге разочарованы, не узнав ничего нового. Лишь в конце беседы я хлопнул себя по лбу и сказал главное, ради чего затеял весь разговор: