2

Сумерки изломаны тенями, тени причудливы, резки, и грани их прямы. Но не для того, кто умер.

Тот, кто умер, сидит, одеревенев телом, и остекленевшими глазами выслеживает пустоту.

Пустота отражается от земли, ползёт вверх, туда, где из нагромождения рёбер неба выпадает длинное, чёрное, тонкое.

А потом пустота, извиваясь, ползет к нему, и песок на её зубах похрустывает мерно.

Он забыл её. Здесь нельзя забывать.

Щупальца пустоты спускаются с неба прямо у его лица.

Он успевает срезать их автоматной очередью. Они кривятся, испаряются. Лишь одно из щупалец падает и начинает биться в чёрной луже пустотной крови.

Он пытается отползти, жмётся к земле. Но это не помогает.

Тени растут. Тени колышутся, и щупалец становится всё больше.

Они ищут, ищут. Он знает, что скоро они найдут его.

3

Когда Генерал открыл глаза, он уже знал, что вокруг враги. Он не знал — почему, но это было неважно.

Важно было то, что очнувшись, он не нащупал своего автомата.

Он совершил ошибку: потерял оружие. И за это он тоже умрет.

Не сейчас. Сейчас он лежал в укрытии. Над ним стоял мужчина, и, глотая теплую воду из его рук, Генерал с удовольствием подумал, что вода эта хуже яда.

Он пил, захлёбываясь от жадности, и считал тех, кто стоял вокруг него. Пять, шесть, восемь…

Он сбивался и путал цифры, но надежда не покидала его. Он верил, что сможет убить их всех.

«Почему же они не ушли от города? — думал он. А потом его осенило. — Остров! Им некуда идти».

Эта мысль наполнила его душу тихим восторгом.