— Китти!

— Ладно, ладно, — я чуть ослабила хватку штурвала и, что удивительно, мы ушли под красную линию. Причем так, что прибор зашкалило.

— Поднимайся! ПОДНИМАЙСЯ!

Я сделала, как он просил. Пару секунд в ушах еще стоял его крик.

— Что сейчас было?

— Под красную линию означает немного под нее, а не штопором вниз!

— Неопознанный самолет, — затрещало из переговорного устройства, — вам запрещается посадка.

— Кто это?

— Не узнаю голос. Давай делать разворот и еще раз попробуем снизится, чуть в стороне.

— Боишься, что я уроню нас прямо на центр.

— Боюсь, что центр захвачен недружественными нам силами.

— Ох… Гм… Хороший ответ.

Хорошая новость — в месте, куда направлял меня Кристофер, не было бетонной полосы. Плохая — если мы потерпим катастрофу, маловероятно, что кто-нибудь доберется до нас, чтобы спасти. Значит, нужно сделать все так, чтобы не разбиться.

Часть меня хотела посадить самолет с закрытыми от испуга глазами, но остальная, большая часть, хотела выжить, поэтому я внимательно слушала инструкции Кристофера и делала все возможное, чтобы выполнять их от и до.

— Опускай шасси.

Я щелкнула выключателем и почувствовала небольшое замедление хода.

— Хорошо. Теперь самое сложное. Могу успокоить, люди с меньшим мастерством, чем у тебя, делают такое каждый день.

— Ты мне польстил, правда?

— Я знаю, что ты самая удивительная женщина, которую я когда-либо встречал, — почти прошептал Кристофер. — И если Джефф когда-нибудь сделает тебе больно, я его убью.

— О-о… — я растерялась, не зная, что сказать. — Ты тоже симпатичный, когда не злишься. Но я люблю твоего брата и если я тебя хотя бы чмокну в щеку, он перестанет со мной разговаривать. Навсегда.