«Это небеса?»

Мелькнул проблеск воспоминания: лицо Тодда у самого его лица, глаза пустые, смотрят в никуда.

«Ад».

Купер, охнув, сел. Мир наклонялся и раскачивался. Чтобы не упасть, Купер протянул руку – и обо что-то ударился. Правая рука не слушалась. Боль пронзила его, ткнулась в оболочку сильнодействующих наркотиков и проникла внутрь. Боль жестко раздвинула рамки мира и исключила из него все, кроме мучительных пульсаций.

«Дыши, просто дыши, прогони дыханием эту боль».

Зрение медленно прояснилось. Помещение, яркий свет, жесткие поверхности и уродливый стул.

Он лежал на высокой кровати с ограждением. Правая рука забинтована. В венах иглы от капельниц, в груди провод.

Значит, все это было взаправду. Случилось. Тот мужчина появился из ниоткуда, демон в человеческом обличье. Он убил охранников и вонзил кинжал в грудь Купера – смертельная рана, никаких сомнений, так как же продолжилась жизнь? И худшее, хуже не придумаешь, он нанес удар…

«Голова Тодда неестественно откинулась в сторону, его яркие глаза остекленели».

Купер снова охнул. Откуда-то изнутри прорвалось рыдание и сотрясло его. Помня о бинтах, он поднял правую руку, левой принялся вытаскивать трубки капельницы, затем ухватил уходящий в грудь провод, и тот выскользнул, издав странный жалобный звук. На конце его сверкали и подергивались тонкие ручки-манипуляторы, не толще нити. Купер почувствовал позыв к рвоте и подавил его. Гудки перешли в визг. В пелене одеял и наркотиков Ник сумел развернуться. Ему удалось спустить одну ногу, потом вторую. Он встал, его покачивало.

Дверь открылась. В палату спешно вошла женщина в зеленом халате.

– Что вы де?..

Купер, пошатываясь, двинулся вперед, ухватил женщину за локоть левой рукой.

– Мой сын.

– Вы должны лечь в кровать…

– Мой сын! Где мой сын?

Дверь была открыта, и Купер, едва не упав, протиснулся мимо медсестры. Да, это была больница, но он таких никогда не видел: коридор слишком хорош и слишком короток, в нем всего несколько дверей, никаких сестринских постов, приставной столик с цветами, стул.

Медсестра за спиной Купера попыталась схватить его за плечи, но он стряхнул ее руки и распахнул соседнюю дверь.

Еще одна палата вроде той, из которой он только что вышел. Жесткие поверхности, яркий свет, издающая гудки аппаратура. У кровати стоит женщина, поворачивается на звук – Натали с покрасневшими и мокрыми щеками, а на кровати…

На кровати его сын.