Ее слова были как пощечина, и он вскочил на ноги.

– Натали…

– Я понимаю, тебе больно. И еще я понимаю, что ситуация ухудшается. Но не говори со мной так. Ошибались ли мы? Конечно. Нет сомнений. Но мы сражались на стороне ангелов. Я знаю это, и ты тоже знаешь. Теперь у тебя есть выбор. Ты можешь сидеть на полу перед палатой, в которой лежит твой сын, и ждать, когда начнут падать бомбы. Или сделать последнюю попытку изменить мир к лучшему, невзирая на то что шансы невелики. Решать это тебе, Ник, только тебе самому. Никто не сможет бросить в тебя камень, что бы ты ни решил. Но только не говори мне о справедливости.

Она замолчала так же неожиданно, как начала говорить, и возникшая тишина была сродни той, что наступает после удара грома: воздух был насыщен электричеством. Купер посмотрел на нее и почувствовал боль в сердце, которая почти никак не была связана с его раной. Он пытался подобрать слова, найти ответ. С чего начать?

Наконец он сказал:

– Каузен – гений. Он знает, что его попытаются найти. Он и близко не подойдет к тем местам, где его могут искать, где у него есть собственность, где живет его семья или друзья, где находятся исследовательские лаборатории.

Натали посмотрела на него тем холодным, ровным взглядом, характер которого всегда соответствовал характеру ее мыслей, и задала вопрос:

– Так ты найдешь человека, если знаешь про него только одно: он не будет прятаться там, где его станут искать?

Он посмотрел на свои руки. Одна искалечена и терзает его болью…

«Время работает против тебя. Война может начаться в любую минуту. Возможно, доктор Каузен – единственный человек на планете, который может ее предотвратить. Его открытие может изменить все. Даже в этот отчаянный час.

Вот только он скрывается, и шансы найти его близки к нулю.

Судя по информации, которую переслал тебе Эпштейн, Каузен хотя и гений, но работал не в одиночестве. У него была команда лучших и самых ярких.

Включая и некоего протеже.

Где ты, Итан Парк?»

…другая по-прежнему сильна. Он встал и, наклонившись, протянул здоровую руку Натали, чтобы помочь ей подняться. Она приняла его помощь и встала рядом с ним. Лицом к лицу.

Купер подался вперед и поцеловал ее. Она ответила на поцелуй, оба они изголодались по любви. Но он не позволил поцелую затянуться, прервал его, распрямился и спросил:

– Скажешь детям, что я их люблю?

Натали прикусила губу. Он чувствовал, что ее одолевают мысли о том, какие последствия могут иметь ее слова. Но видел, что она не жалеет о сказанном, и любил ее за это. Она кивнула и спросила:

– Ты куда?