— Не бойся, моя хорошая! Всё под контролем!

В коридоре послышался детский плач. Муж и жена Ларм переглянулись.

— С ними обращались хорошо, клянусь! — с мольбой в голосе произнёс премьер-министр.

— Он лжёт! — воскликнула Мадлен. — Когда на меня надевали наручники, один из полицейских ударил Пьера!

— Я не знал об этом! — взволнованно закричал премьер-министр. — Этого негодяя сейчас же посадят за решётку!

Эвар шумно вздохнул. Дверь открылась, и на пороге появилась дородная дама в полицейской форме, державшая на руках перепуганную Клару. Сзади стоял заплаканный Пьер.

— Мама, мамочка! — закричал мальчик и кинулся к Мадлен. Мама бросилась к нему навстречу, поймала на полдороге, подхватила ребёнка на руки и принялась целовать. Клара тоже потянулась, плача, к матери. Полицейская вопросительно посмотрела на премьер-министра:

— Я должна оставить здесь этих детей, сударь? — басисто спросила она. Открытая дверь скрывала от её взгляда лежащих охранников — на её же счастье.

— Да, конечно! Можете идти!

Дородная дама недовольно хмыкнула, отдала девочку матери и ушла прочь. Мадлен вернулась на свой стул. Теперь она, забыв о премьер-министре, сияла от радости, ласкала и целовала обоих малышей сразу. Один из оглушённых охранников пошевелился и издал удивлённое восклицание. Эвар подскочил к нему и снова ударил ребром правой ладони по шее.

— Лежи тихо, целее будешь! — отеческим тоном произнёс он, словно противник мог его услышать. Пьер со страхом посмотрел на двух лежащих связанных людей. В коридоре снова послышались шаги.

— Это, наверное, Изабель! — взволнованно воскликнула Мадлен и вопросительно посмотрела на мужа, но тот не спускал глаз с премьер-министра. Дверь снова открылась, и на пороге Мадлен увидела свою верную подругу, сопровождаемую двумя тюремными охранниками — она была заплакана и закована в наручники, как несколько минут назад мадам Ларм.

— Ну что, и её заковали по ошибке? — ядовито поинтересовалась Мадлен у премьер-министра. Тот уныло вздохнул:

— Снимите с неё наручники!

Через полминуты охранники, выполнив приказ, убрались восвояси, а Изабель радостно присоединилась к своим друзьям и, потирая запястья, поцеловала Мадлен в щёку.

— Как хороша свобода! — воскликнула она.

— Теперь мы можем ехать на телевидение? — с робкой надеждой поинтересовался премьер-министр.

— Зачем это? — удивился Эвар.

— Вы мне обещали! — капризно воскликнул пленник.

— Я вам обещал? Что обещал, дружище?