На ночь его поместили в небольшую комнату, в которой оказались, тем не менее, все удобства и просторная кровать с чистым бельём. Ужин принесли отменный — видимо, такой же отведал и премьер-министр. Однако на душе у арестанта скребли кошки, словно он чувствовал, что жена попала в беду. Спал он ночью крепко, но только потому, что не сомневался, что завтра понадобится хорошая физическая форма, и, вспомнив былые студенческие навыки, заставил себя выбросить из головы все мрачные мысли и отдаться власти Морфея.

Утром, когда он выразил желание сделать зарядку на улице, выяснилось, что и это запрещено. Эвар не стал унывать, выполнил ряд силовых и двигательных упражнений в 'камере' и принял душ, после чего ему принесли завтрак. Почти сразу после этого ему сообщили, что его желает видеть премьер-министр. Эвар тихо вздохнул: до этого момента он всё ещё надеялся, что Совет займёт Марселию раньше, чем придётся снова беседовать с этим малоприятным господином. Однако спорить не приходилось, и Эвар, сопровождаемый парой конвоиров, проследовал в указанную комнату. При виде его премьер-министр радушно улыбнулся:

— Ну что, дорогой Жерар, не надумали выступить по телевидению?

Эвар пожал плечами:

— Разве только скажу то, о чём вас предупреждал. Вы этого хотите?

Его собеседник энергично кивнул, как будто не ожидал иного ответа:

— Простите, дорогой друг, что я забыл сообщить вам важную новость: ваша супруга позволила себе определённые высказывания, подпадающие под запреты, введённые в связи с чрезвычайным положением, и нам пришлось взять её под стражу.

У Эвара потемнело в глазах. 'Это что же — он взял заложницей Мадлен? А наши дети как же, с кем они?'

— Где она? — сдавленным голосом спросил он.

— Увы, — горестно вздохнул премьер-министр. — Она, разумеется, в тюрьме, где и положено быть мятежникам. Кроме того, она оказала сопротивление при аресте, так что, скорее всего, помещена в карцер.

Последовала тягостная пауза.

— Что вы хотите, чтобы я сказал по телевидению? — сдавленно спросил Эвар.

— Ничего особенного! — белозубо улыбнулся премьер-министр. — Просто осудите переворот и призовите граждан поддержать законное правительство, а бунтовщиков — сложить оружие. Этим вы предотвратите ненужные жертвы, прежде всего с их стороны, так как они всё равно обречены на поражение.

Эвар вздохнул и ссутулился.

— Хорошо… Если я сделаю это, вы освободите мою жену?

— Да, разумеется! — радостно выкрикнул глава правительства. — Даю честное слово!

Эвар уныло кивнул и, шаркая, горбясь, направился к выходу. Он словно состарился за один миг лет на тридцать. У порога его встретили двое конвоиров. Посторонились, пропуская уважаемого когда-то человека…