Этого хватает, чтобы отправить его в нокдаун на двенадцатой секунде. К концу раунда он повторяет ошибку, и в этот раз так легко не отделывается. Под разочарованные крики братьев Муслима рефери фиксирует нокаут и поднимает мою руку.

Я в основной сетке.

* * *

К вечеру, когда у меня за спиной четыре победы в основной сетке, объявляют перерыв. Впереди финалы всех десяти весовых категорий. Первыми на ринг выходят «мухи» – боксеры в наилегчайшем весе. До моего финала еще куча времени.

Я сижу вместе с ребятами, как зритель. Чуть далее по ряду – остальные наши. Позади расположились дворовые алкаши и гопники Сявы. Сам он, извинившись перед мужиками, сел с Вероникой.

После отборочных к нам присоединился и Костя. Его сестренка все еще у моих родителей, но отец с матерью возили ее в больницу к брату чуть ли не каждый день, они же его и забрали оттуда с выписки.

Костя, решив, что с сестренкой еще наобщается, а турнир, где решается судьба ее операции, – самое важное, отправил девочку к «бабе Лиде». Сам забежал домой переодеться, скинуть сумку с больничными вещами, а потом сразу рванул во Дворец спорта. Успел к основной сетке.

– Фил, красавец! – не устает повторять он. – Нереально, как ты его сделал! К третьему раунду я уж думал, все – каюк! Он же тебя все время поддавливал! А ты его выманивал, значит?

– Типа того, – улыбаюсь я.

В полуфинале я побил Юрца, лучшего бойца из второй группы Матова. С этим самым парнем я как-то зацепился в фитнес-клубе, и в этой же группе занимался во второй жизни. Это был последний невылетевший воспитанник Евгения Александровича, и я его выбил.

– Слушай, так это получается, что если ты тут всех рвешь в полутяжах, а я в среднем и рвал тебя, значит, я вообще крут? – размышляет Костя.

– Нет, Бехтерев. Такого Панфилова тебе не одолеть, – рядом присаживается Матов.

– Здравствуйте, Евгений Александрович! – хором здороваемся мы.

– Ну, ты дал, Панфилов! – он не скрывает удивления. – Не скажу, что приятно, но поразил, поразил…

– Базу вы заложили, Евгений Александрович, – я стараюсь быть объективным. – Спасибо.

– Я тебе дал основу. А вот твой интеллект я, каюсь, не рассмотрел. Умно дерешься! Заметил, Бехтерев, как твой дружбан подстраивается под противника? Магу Кичиева в одной манере положил, Юрку Кабанчука – в другой. Жаль, я отбор не смотрел… У кого занимаешься? – вдруг серьезнеет тренер. – Хмельницкий, часом, руку не приложил?

– Я его тренировал! – раздается за нашими спинами глумливый голос Кецарика. – Порхай, как бабочка, епта!

– Оле-оле-оле-оле! Филипп Олегыч – чемпион! – распевают уже изрядно поддатые алкаши.