— Супертехногенная война символов, — отозвался Слаттери.

— Символами.

— Прошу прощения?

— Более удачным термином является «супертехногенная война символами», — ответил Рич.

Слаттери медленно поставил стакан на столик. На то самое место, куда ставил его раньше: прикрыл влажный круглый след.

— Господин Ричард, — начал Слаттери, — когда вы отослали в Бюро это письмо о рекламе?

— Я не отсылал.

Слаттери долго смотрел ему в глаза.

— Тогда откуда мы могли узнать о его содержании?

— Вы просматриваете письма, когда я выезжаю с женой к ее сестре.

Слаттери отвел взгляд первым. Улыбка агента сделалась шире.

— Мы пришли сюда говорить не о машинах, — прервал их Хамм.

У него был низкий голос, говорил он тихо и вежливо. Рич вздрогнул и задумался, не голос ли это из Ночного Кухонного Происшествия. Пришел к выводу, что нет. Агент Хамм понравился бы Кейт, наверняка.

— Я бы не стал это недооценивать, — ответил Рич.

— Никто и не собирается этого делать, — соглашается Слаттери.

— А о чем вы пришли поговорить?

— О Станиславе Леме, — сказал агент Хамм. Фамилия долго отражалась эхом в тишине зала. Рич откашлялся и поерзал в кресле.

— Мы хотели бы узнать, — сказал агент Хамм, — на чем вы основывали свои выводы в момент составления письма, которое доставили к нам месяц назад.

— Это интуиция, — ответил Рич. — Внимательное прочтение произведений, подписанных этой фамилией. Бдительность. И знакомство с их методами.

— С их методами?