Оно полностью завладело мной, подняло над ограничениями пространственно-временной матрицы; оно властвовало надо мной, поскольку я в тот момент знал, что мир вокруг картонный, ненастоящий. Посредством его силы я неожиданно увидел Вселенную, как она есть; посредством его силы восприятия я увидел, что на самом деле существовало, и посредством его силы вне-мысленного решения, освободил себя. Он начал битву как защитник всех человеческих духов, пребывающих в рабстве, против всякого зла, против Черной Железной Тюрьмы.[13]
Оно полностью завладело мной, подняло над ограничениями пространственно-временной матрицы; оно властвовало надо мной, поскольку я в тот момент знал, что мир вокруг картонный, ненастоящий. Посредством его силы я неожиданно увидел Вселенную, как она есть; посредством его силы восприятия я увидел, что на самом деле существовало, и посредством его силы вне-мысленного решения, освободил себя. Он начал битву как защитник всех человеческих духов, пребывающих в рабстве, против всякого зла, против Черной Железной Тюрьмы.
Утренний Дом, наполненный тенями и покоем.
Рич сидел в своем кресле. На столике стоял пустой стакан от коктейля. Шарики пыли танцевали на солнечных стилетах из-за жалюзи.
Рыба ждала в холодильнике.
Свет как покой. Покой как свет.
Он уже не был один.
И он знал, что не забудет.
Большими ладонями стискивал подлокотники кресла и ждал Кейт.
(В тексте использованы: письмо Филиппа К. Дика в ФБР; фрагменты публицистических текстов Cm. Лема: «Сильвическое размышление CVIII», «Упадок искусства», «Любые времена», «Под катком», «В котле»; фрагменты «Экзегезы» Филиппа К. Дика.)
В тексте использованы: письмо Филиппа К. Дика в ФБР; фрагменты публицистических текстов Cm. Лема: «Сильвическое размышление CVIII», «Упадок искусства», «Любые времена», «Под катком», «В котле»; фрагменты «Экзегезы» Филиппа К. Дика.
Роберт М. Вегнер
ВСЕ ДЕТИ БАРБИ
(пер. Сергея Легезы)
Роберт М. Вегнер
ВСЕ ДЕТИ БАРБИ
(пер. Сергея Легезы)
пер. Сергея Легезы
Шэн Денавер потянулся, в очередной раз пытаясь расправить кости. Так было всегда: первые трое суток в невесомости организм выделывал коленца — головокружение, тошнота и тотальная усталость сопутствовали ему беспрерывно. Утром он пытался побриться, потом — выпить кофе и съесть завтрак. Все попытки закончились фиаско. Бритва испортилась, кофе, который он потягивал через соломинку, напоминал старую смазку, а паста, выдавленная из тюбика на гренку (вкуса старых носков) отдавала прогорклым жиром.
Шэн чувствовал себя так, словно ему стукнул не пятый, а седьмой десяток.