Только что-то все время не сходилось; образы не соответствовали друг другу; по миру проходила глубокая трещина, один скрежет накладывался на другой. Анджей заказал увеличить фото, и теперь носил снимок прапрадеда Соломона в бумажнике. Он думал о переходе в иудаизм. Тут вся закавыка была в том, что в Бога он не верил, и притворство в иудейской вере отбросило бы тень фальши на все остальное – а он ведь и вправду был евреем.

Невозможно подогнать мир к себе – остается только самого себя подогнать под мир; по крайней мере, представление к представлению. Анджей запустил волосы подлиннее и зачесывал их назад, покрывая гелем – теперь они казались более темными, а лоб – выше. Упросил родителей заказать ему новый, черный костюм. С тех пор именно в нем он ходил в школу, в черном галстуке и в белой сорочке. Наверняка он выделялся, в этом для него и было дело. Побочным эффектом, который он не предусматривал, стал рост заинтересованности со стороны девушек. Анджей принимал это с мартирологическим спокойствием.

В школе случился очередной скандал с наркотиками. Учителя просили представить "анонимную информацию". Анджей размышлял несколько ночей. В конце концов, отправился в Интернет-кафе и с временного адреса послал в дирекцию несколько доносов на одноклассников.

Когда приятель попросил одолжить сотню, на Анджея снизошло очередное откровение: он вытащил наладонник, создал папку ДЕНЬГИ В РОСТ и внес туда долг, автоматически насчитывая будущие проценты.

Приятель потерял дар речи.

- А если я не заплачу проценты, что тогда сделаешь?

- Не бойся, у нас в этом многовековый опыт, - ответил Анджей, злорадно скаля зубы.

Когда у него перед уроками просили списать домашние задания, он заставлял платить себе небольшие суммы с каждого списанного решения.

И в школе о нем начало твориться новое представление: что он высокомерный, что старается возвыситься, что врет. Кто-то разорвал ему в раздевалке рукав куртки. Анджей шел в рваной куртке, высоко подняв голову.

Религия религией, но, в конце концов, он пришел к выводу, что это тоже клеймо, касающееся и нерелигиозных евреев – и начал расспрашивать по частным клиникам относительно операции обрезания. Но тут оказалось, что ему должно быть полных восемнадцать лет или же разрешение от родителей. И что он за еврей – не обрезанный? Луче самому взять йод и опасную бритву, стерилизовать ее на огне и, тиснув зубы…

В день шестнадцатого дня рождения Анджея на ограде под его окном появилась первая звезда Давида.

- Ведь ты же это придумала, признайся.

- А если даже и так? Миф – он правдив, независимо от фактов. И даже в большей степени – когда вопреки фактам.