— Какие новости с полей, чего на фронте слышно? — Наверняка я уже многое пропустил, то и дело находясь в отключке.

— Откуда вас привезли, враг больше не пытался прорваться, а вот севернее Степановки, это где-то в сорока километрах отсюда, нашу оборону прорвали. Я слышал, что туда сняли много подразделений, бояться, что «Армия Возрождения» и анархисты могут успеть к Элеватору раньше нас.

— Как же так получилось? — Сказать что эта новость расстроила меня, значит ничего не сказать. Страх за жену и отца, но особенно за Камилу, наполнил меня.

— Наши считают, что враг намеренно сделал вид, что пытается прорваться через ваши высоты. Как только вам выслали подмогу, он попер в другом месте.

— Ясно. — Мысль о том, что я должен лежать здесь до полного выздоровления стала мне невыносимой. — Боевые подразделения здесь есть?

— Только охрана и легко раненые, которые могут держать оружие.

— А с нашей высоты бойцы есть?

— Вроде.

— В какой палатке?

— Да тут палаток не густо. Кажется, возле которой БМП трофейный стоит.

— Ну-ка помоги подняться. — Попросил я дневального.

— Ты куда? Рано тебе еще! — Запричитал он.

— Ничего не рано, а вот поздно может быть. Рана у меня легкая, доктор сказал, заживет, как на собаке.

Наверное из-за моего бескомпромиссного тона дневальный решился мне помочь. Злость к врагу и желание, как можно скорее отправиться на подмогу придали мне сил. Меня уже не шатало. Чувствовалась легкая слабость и боль в груди.

— Дойдешь? — Спросил он меня выведя под звездное небо.

— Не сомневайся. Куда идти?

— Туда. — Указал он в темноту. — Вторая палатка.

— Спасибо тебе за все, друг. — Я похлопал дневального по плечу.

— Удачи. — Напутствовал он меня.

Сквозь стенки палатки сочился слабый свет, отражаясь на металлическом корпусе БМП. Я сдвинул в сторону полог закрывающий вход.