— Что эти люди собираются делать?

— Некоторые говорят, что пойдут в какое-то место, но оно не в Нью-Йорке. Большинство, я думаю, останется. Туда каждый день кто-то приходит, некоторые уходят, но число людей в лагере все время растет.

— Почему ты не остался там?

— Не мог же я тебя бросить, — покричал Калеб и захохотал очень похоже на Мини. У неё был глубокий грудной смех, совершенно неожиданный для такой миниатюрной девушки. И такой заразительный. С чего мне вдруг вспомнилась Мини? Они ведь совсем разные… Но я не удержался и тоже расхохотался. Пусть хорошего мало, но ведь могло быть ещё хуже. Надо наслаждаться тем, что имеешь. Мы не могли успокоиться, аж пока Калеб не закашлялся.

Восстановив дыхание, он снова заговорил:

— Пока я там был, вспомнил, какой странный город Нью-Йорк, и какие разные люди в нем обитают.

С Пятой авеню мы выехали на Четырнадцатую улицу и молнией пронеслись по Бауэри. Посреди пустой дороги Калеб остановился и заглушил двигатель. Улица, укрытая нетронутым белым ковром, отлично просматривалась в обе стороны, кое-где виднелись одинокие машины. На мгновение мне показалось, что мы вне времени и пространства. Неужели я стал привыкать к жизни в новом Нью-Йорке? Неужели он стал казаться мне домом?

Мотор снова заревел, и мы понеслись на север. На Хестер-стрит повернули направо и выскочили на углу Малберри.

Скорее всего ещё в первый день улицу выжгли огненные шары. От большинства зданий остались только почерневшие обугленные остовы. Мотоцикл остановился, и я передал Калебу винтовку, которая во время поездки висела у меня за спиной.

— Жди здесь, — быстро сказал он, и пока я не успел возразить, устремился вниз по улице и исчез в доме по левой стороне.

Я слез с мотоцикла, отошел на пару шагов. Заглянул в несколько окон с выбитыми стеклами: крысы, маленькая собачка. В припаркованной рядом машине лежала сумка с ноутбуком, планшетом и крутым телефоном — все с разряженными батареями. Хозяин машины заезжал в Макдоналдс: за две недели большой красный стакан размок, и на пассажирское сидение просочилась липкая чёрная жижа. Вонь от бумажного пакета с бургерами тянула невыносимая, но сами они выглядели как только-только приготовленные.

Быстрым шагом подошёл Калеб.

— Поехали, — тихо сказал он.

Я не стал спрашивать, что он увидел дома. Все было понятно по лицу.

Какое-то время мы ехали молча. Под навесом большого кирпичного отеля Калеб остановился и выключил двигатель. Когда мы слезли с мотоцикла, я спросил:

— Что мы здесь делаем?

До Мемориального комплекса оставалось ещё несколько кварталов.