Стоявший в дверях Охотник уже собрался уходить, как вдруг, прямо у меня за спиной что-то глухо стукнуло — здоровяк зацепил кастрюлю на плите.

Охотник крутанулся на месте и теперь шарил взглядом по залу кафе. Нас разделяли пустые столы со стульями и одна — единственная дверь. Рука в перчатке, сжимавшая пистолет, взмокла в один момент. А тот все стоял, прислушиваясь, принюхиваясь, — а может, мне лишь померещилось. Если понадобится, я сумею это сделать. Ведь один раз уже сумел. Во рту пересохло, появилось острое желание выскочить из кухни и неожиданно напасть на него, опередить, застать врасплох.

Охотник окинул помещение прощальным взглядом и шагнул на улицу — дверь за ним громко хлопнула. Мне было видно, как они со «свитой» побежали в обратном направлении: туда, откуда гнались за мной.

— Ушли, — выдохнул «старший», не отходя от дверей, затем повернулся ко мне, протянул руку. — Меня зовут Даниэль.

— Джесс, — представился я и пожал ему руку.

— Только не пристрели нас, — с улыбкой сказал он.

Я взглянул на пистолет; в руке по-прежнему ощущалась неприятная тяжесть металла, к которой я успел привыкнуть. А ведь с оружием ты получаешь право требовать и получать почти все, что угодно.

— Да уж, пришлось понервничать, — произнес я, возвращая пистолет в боковой карман рюкзака.

— Я Боб, — поздоровался бритоголовый здоровяк и тоже пожал мне руку, снимая наше знакомство на камеру.

— Вы за едой пришли? — спросил я и махнул рукой в сторону оставленных посреди кухни ящиков с консервами и другой непортящейся снедью.

— Да. А ты? — поинтересовался Даниэль.

— А я шёл… — начал я и вдруг замолчал. Куда торопиться? Ещё успею все выложить. — Просто шёл мимо. — Мой ответ прозвучал ненатурально и вряд ли их устроил.

— Где ты прятался после атаки?

— В Мидтауне, возле Рокфеллеровского центра. Это что, для вас двоих столько еды?

— Нас четыре десятка.

— Четыре десятка?

— С хвостиком, — добавил Боб. — И нас каждый день все больше, а я вечно вытаскиваю короткую спичку, так что приходится ходить по магазинам.

— А ты с кем? — спросил Даниэль.

— Один, — ответил я и, не выдержав его взгляда, опустил глаза. Пока было рано рассказывать про Рейчел и Фелисити. Боб направил на меня камеру. Чем больше я врал и скрывал, тем легче и увереннее чувствовал себя перед стеклянным выпуклым глазом. — А что, разве не видно?

— Видно, — согласился Боб, и его лицо расплылось в улыбке, сразу став как-то добрее. — Ты больше не один, парнишка.