— Почти все? — переспросил я, но дождь так оглушительно колотил по крыше машины, что разговаривать было совершенно невозможно.

Развернув грузовик на 180 градусов, Даниэль поехал на юг. Он вёл машину спокойно, не нервничал: явно хорошо знал дорогу. Боб снимал через ветровое стекло нью-йоркские улицы, а я рассматривал его мощную шею и затылок: под темной щетиной виднелось несколько тонких белых шрамов. Нельзя судить о человеке по внешности, сказал я себе, вспомнив тех ребят из метро. Они явно принадлежали к какой-то банде, и пассажиры их опасливо сторонились, только вот оказалось, что они самые обычные люди — смерть не пощадила их, несмотря на устрашающий вид.

Я тихо улыбался: еду в машине вместе с другими выжившими! Я их нашёл, и всё сложилось так, будто по-другому и быть не могло. А раз они, ничего не прося взамен, дали мне так много сразу, я решил рассказать о Рейчел с Фелисити… и о Калебе. А чем ещё я мог их отблагодарить?

Глава 4

Глава 4

Минут двадцать мы петляли между покореженными машинами, то и дело объезжая завалы и стараясь не угодить в какую-нибудь воронку: некоторые были таких гигантских размеров, что туда легко провалилась бы вся машина целиком.

Боб и Даниэль помнили Калеба. Он приходил к ним, вёл себя легко и беззаботно, пообедал вместе со всеми, поделился информацией и ушёл.

— Мне стало его жаль, — добавил к рассказу Боб. — Этот Калеб показался мне хорошим парнем.

— Почему «жаль»? — спросил я.

— Том с ним неважно обращался. Ты скоро познакомишься с Томом.

— В смысле: «неважно»?

Боб попытался объяснить:

— Они не сошлись во мнениях, так сказать. Том не любит, когда что-то идёт не по его, а Калеб взбудоражил людей, обнадежил, убедил, что есть шанс уйти из города…

Я ещё не знал Тома, но он уже представлялся мне придурком и ничтожеством.

— Можете сказать своему Тому, что Калебу не удалось уйти… — произнес я.

Боб посмотрел на Даниэля, будто спрашивая разрешения задать неловкий вопрос: вернее, будто хотел узнать, нужно ли им вообще интересоваться судьбой Калеба. Ведь иногда жить в неведении гораздо спокойнее.

— Ты так говоришь, будто его нет в живых, — сказал Боб.

— Разве? — удивился я.

— Нам так показалось, — спокойно произнес Даниэль, и мне сразу перехотелось спорить и что-то скрывать от них. — Что случилось? Расскажешь?

И я рассказал, как из-за взрыва Калеб стал Охотником. Начал с неразорвавшихся снарядов: на один я наткнулся ещё в первый день, другой нашёл Калеб в стене полуразрушенного дома, а третий вез в кузове военного грузовика Старки — интересно, узнаю я когда-нибудь, кем он был на самом деле? Он один из всех остальных людей в форме разговаривал со мной серьезно и предупредил: «Когда ракета взорвется, высвободится биологический агент, понимаешь?» Из-за этого агента Калеб превратился в Охотника. Я послушался Старки и убежал, а мой друг остался спасать человека. Потом раздался взрыв, и вылетел огненный шар. На мгновение Калеба скрыл густой дым, а когда я снова увидел его, все уже случилось. Калеб склонился над раненым солдатом: он пил его кровь.