Даниэль пояснил:

— Если хочешь, Джесс, присоединяйся к нам, посмотришь, как мы живём, как устроились, нормально поешь и останешься, если захочешь.

— У нас безопасно, есть все необходимое, — добавил Боб.

— Решать только тебе.

— Спасибо, ребята. — Их предложение оглушило меня. Я вспомнил Калеба и то, как он убеждал меня оставаться с ним, не возвращаться в зоопарк к Рейчел и животным, а я шёл у него на поводу и…нет, в конечном итоге мы подружились, только вот сколько времени потеряли, ведь все могло… черт!

— Ладно, нельзя здесь торчать вечно, — сказал Даниэль и снял со стула ящик. — Понесли это добро домой, Боб.

Продуктами, раздобытыми в кафе, были набиты несколько больших пластмассовых корзин. Думаю, все вместе они тянули на несколько сотен килограммов.

— Как вы собираетесь все это дотащить? — спросил я.

— У нас грузовичок перед входом, — ответил Даниэль. — Боб, ящики с вином захватишь?

— Конечно, — отозвался Боб. Просто удивительно, что такой гориллоподобный здоровяк беспрекословно слушался щуплого Даниэля, вёл себя, как выдрессированный пес на коротком поводке. Он подымал коробки с вином и полные корзины легче, чем я бы поднял ведро воды.

— Давайте помогу, — предложил я. Мне вдруг стало понятно, что я не хочу потерять этих двоих насовсем, как потерял Калеба, как дал уйти Анне, Дейву и Мини — друзьям, остававшимся со мной первые двенадцать дней после атаки. В настоящей жизни мы были знакомы всего пару недель, потом я увидел в вагоне метро их покалеченные тела, но моё воображение отказалось расставаться с ними — они все время были рядом. Мне хотелось, чтобы так же было и с Калебом, но перед мысленным взором появлялась только одна картинка: мой друг припал к умирающему солдату и пьет из его развороченного живота теплую кровь, а она стекает у него по лицу блестящими струйками.

А вдруг, уйдя из зоопарка, я лишился Фелисити и Рейчел? Сопоставим ли риск потерять старых друзей с призрачной перспективой приобрести новых? Может, нам с этими двоими вообще не по пути. Может, по дороге в Челси Пирс меня ждут новые встречи. Может, где-то обосновалась группа — и не одна — других, хороших, настоящих выживших: напуганных, но не теряющих надежды, стремящихся выбраться из всего этого.

Даниэль направился к выходу. Он сначала осмотрел улицу, убедился, что путь свободен, и только после этого махнул рукой, чтобы мы выходили. Еду предстояло грузить в кузов огромного «Форда» с двумя рядами сидений в кабине. Я таких ещё не видел: он скорее тянул на настоящий грузовик, а не на внедорожник, к каким я привык дома.