— А то, что сейчас ты — рассказчик, — указала на меня Бильге. — Ты не можешь наблюдать свою смерть, потому что ты априори дожила до момента, когда смогла рассказать эту историю для читателя.
Я — рассказчик? В каком смысле? О чём она говорит?
— Слышишь, как твоё эго разговаривает? — продолжила Бильге. — Оно формулирует твои мысли, твои рассуждения, вопросы. В своих мыслях ты воспринимаешь его, как «я».
— Допустим, — кивнула я. — И что с того?
— А к кому обращены твои мысли?
— Не знаю, — пожала плечами я. — К себе?
— А вот и нет, — покачала головой Бильге. — Мысли всегда обращены к чему-то извне, даже если ты этого не осознаёшь. Не существует мыслей без действия — если они были, значит в будущем ты что-то с ними сделаешь. Мысли, которые были бесполезны, исчезают из бытия навсегда. Например, знание о том, что… — Она сделала паузу, взглянув на Келвина, после чего вновь взглянула на меня. — А знаешь, блондиночка, живи своей жизнью сама — не для тебя вся эта эзотерика.
— Я ни черта не поняла, — покачала головой я. — Вы несёте какую-то чушь.
— Да, верно — это чушь, — кивнула Бильге. — Иди, стреляй себе в голову дальше.
Я кивнула в знак согласия, затем слегка удалилась от них. Приложив револьвер к голове, я снова начала щёлкать курком. ЩЁЛК! ЩЁЛК! ЩЁЛК! Да что, блин, происходит, чёрт возьми?!
БАХ! Блондиночка погибла сразу — её тело упало на пол.
— На этот раз всё прошло гладко, — подметил Келвин.
— Только с нашей точки зрения, — пояснила я, качая головой. — Скорее всего, в своей вселенной она по-прежнему отчаянно щёлкает.
— Но зачем автор нам это показал? — нахмурился Кел.
— Наверное, он хотел нам намекнуть, что всё это было правдой — мы и в самом деле все субъективно бессмертны, — рассудила я. — Человек в принципе не может наблюдать свою смерть. А это значит, что я всегда буду жива, так же, как и ты со своей точки зрения.