Сюзи с ребенком он увидел спустя четыре часа, когда его фактически под конвоем привели в отдельную палату, подобную тем, что устраивают в клиниках для психически больных пациентов. Пол, стены и потолок в палате были полностью обиты толстым мягким покрытием, которое не только не позволяло бьющемуся в истерике человеку повредить себя, но и не пропускало звук. Перед дверью дежурила медсестра и пара дюжих санитаров. Вместе с провожатыми Дэйва охранников скопилось почти с десяток.

Дэйв вошел внутрь. Сюзи с младенцем на руках сидела на полу, забившись в угол. Едва он вошел, она дико оскалилась в злобной гримасе, и ее глаза сверкнули безумным огнем. Но, узнав мужа, Сюзи немного успокоилась.

— Дэйв! Где ты был?! — зашипела она на него. — Они хотят отобрать у меня ребенка! — Она заговорщицки оглядела пустую палату. — Сначала они не хотели отдавать мне дочь, а теперь хотят отобрать! Ты должен что-нибудь сделать, слышишь? Они где-то тут, совсем рядом! Я иногда слышу их голоса! Они выжидают удобного момента! Надеются подобраться к нашему малышу, пока я буду спать! Но не тут-то было! — Она победно улыбнулась. — Теперь нас двое, и мы можем спать по очереди!

Дэйв подошел к ней и сел рядом, не сводя глаз с младенца.

— Как она? — осторожно спросил он жену.

— Тише! — вновь зашипела Сюзи. — Разбудишь! Малышка спит, я только что ее покормила.

— Сюзи, — Дэйв посмотрел на жену, — она не спит. У нее глазки открыты.

Он почувствовал, что все тело становится словно ватным. Маленькая темнокожая кроха была само очарование. Глаза - копия мать, а нос и губки - точно его, Дэйва, один в один. Младенец, словно игрушечный, неподвижно смотрел куда-то прямо перед собой.

— Да? — Она посмотрела на ребенка. — Наверное, ты ее разбудил! Ты слишком шумишь! — набросилась на него жена. — Разговаривай тише! К счастью, наша девочка совсем не капризная и очень спокойная! Совсем не плачет!

Сюзи бережно прижала к себе младенца и принялась убаюкивать его.

— Сюзи, — Дэйв обнял жену за плечи, — она нас не слышит. И не видит. Я говорил с врачами. Ее глаза не реагируют на свет, а уши - на звук. Она не может заплакать. У нее нет языка и атрофированы голосовые связки… — Он почувствовал, как против его воли из глаз хлынули слезы, и уткнулся лицом жене в спину.

Она замолчала и перестала раскачиваться.

— Я не позволю им убить мою дочь, — произнесла она неожиданно разумным тоном, — слышишь, Дэйв? Это мой ребенок, и он абсолютно нормальный! Если они хотят отнять его у меня, то сначала им придется убить меня!

— Нас выселят из центра меньше чем через двадцать часов, — тихо произнес Дэйв, — нам некуда идти, мы окажемся на улице.