Док осторожно запеленал ребенка.

— Лучше не закутывать ее слишком плотно, — посоветовал он, — и если увидите, что малышка хватает ртом воздух, сразу же зовите меня! Понятно? И больше не затягивайте!

Хэйни дал еще несколько указаний, после чего кинул на Дэйва многозначительный взгляд и, посетовав на хромоту, попросил его проводить себя до дома.

— Док, что с ребенком? — спросил он, едва они вышли на улицу.

— Я опасаюсь, что это пневмония! — тревожно ответил Хэйни. — А у меня практически не осталось антибиотиков. Я даже не могу организовать для малышки стационар, у вас в землянке, пожалуй, самое чистое место во всем поселке!

— Что же делать, док? — Дэйв снова почувствовал себя совершенно бесполезным. В сложившейся ситуации он был бессилен.

— Девочке срочно надо в больницу! — хмуро заявил Хэйни. — На руках вам ее до города не донести. Мобильные телефоны тут не работают, но у полицейских на кордоне есть рация. Возможно, вам удастся убедить их вызвать скорую помощь…

— Я понял, док! — Дэйв метнулся к выходу из поселка.

— Осторожнее там, сынок! — донеслось ему в спину.

Но договориться с кордоном Дэйву так и не удалось. Едва он приблизился к запретной зоне, как его осветили прожектором и через мегафон приказали немедленно повернуть назад во избежание открытия огня. Дэйв пытался кричать, просить о помощи, хотя бы только вызвать неотложку, но его никто не слушал. Стоило ему переступить границу, как со стороны кордона раздалась автоматная очередь, и пули ударили в снег перед его ногами, выбивая грязные фонтанчики из замерзшей земли. Довольный голос в мегафоне заявил, что это было последнее предупреждение, и Дэйв понял, что никакой помощи от кордона он не добьется. Пришлось возвращаться ни с чем.

На следующий день малышке стало значительно хуже. Токсикоз усилился, во рту и в носу практически непрерывно накапливалась слизь, глазки гноились. Сюзи уже не пыталась препятствовать доку ставить уколы, но самочувствие ребенка все ухудшалось. Малышка перестала есть, заметно осунулась, ее кожа посерела. Она почти непрерывно плакала, болезненно сморщившись, беззвучно открывая и закрывая ротик, словно выброшенная из аквариума рыбка. Вместо детского плача были слышны лишь клокочущие хрипы, вырывающиеся из легких.

К полудню Хэйни сделал ей последний укол.

— Это все, — беспомощно развел руками док, — больше у меня ничего нет. Нужны антибиотики и иммуноглобулины. — Он горестно вздохнул.

— Лекарства есть в любой аптеке центра, — вдруг подала голос Сюзи. Она была вполне спокойна, — и стоят совсем недорого. У нас ведь есть деньги, надо просто сходить в центр и купить. Да, милый?