Однако вскоре ему стало не до пилотской кабины. Самолет летел нестабильно, постоянно меняя скорость и высоту, двигатели то тихо гудели, то надрывно визжали, отдаваясь в голове болезненным зудом, а от частой смены высоты пренеприятно закладывало уши. Спустя час полета Дика начало подташнивать, и он лег на пол, стараясь не допустить рвоты. Но легче от этого не стало, скорее, наоборот. Дика прошиб пот, у горла стоял противный желчный комок, и все попытки принять хоть сколько-нибудь комфортное положение тела не давали результата. Он и лежал, и стоял, сидел прямо и полулежа, истекая потом в душном резинопластике скафандра. Радовало хотя бы то, что пассажирский отсек специально для экспедиции загерметизировали и провели процедуру обеззараживания, благодаря чему теперь в нем можно было находиться без гермошлема. Дик сейчас с огромным удовольствием снял бы и скафандр, но техника безопасности авиаперелетов категорически запрещала такое, и теперь ему приходилось терпеть двойные мучения. Кто-то из ученых даже дал ему какой-то плоский кусок пластика, оторванный здесь же, и Дик использовал его в качестве веера. Говорят, когда-то в самолетах была система вентиляции, но спустя столько лет от нее остались лишь рассказы специалистов. Сказочный полет превратился в пытку, и при виде того, что не он один страдает от частых воздушных ям, становилось еще хуже.

— Держись, сынок, — посочувствовал ему седой старик из ученых, сидящий в соседнем кресле, — остался всего час, и мы на месте. Потерпи немного.

— Целый час? — От этого известия Дику стало совсем нехорошо. — Мне так плохо еще никогда не бывало. — Он отер пот со лба. — Я не представляю, как до хаоса люди постоянно летали на самолетах и терпели такие мучения…

— Они их не терпели, сынок, — улыбнулся ученый, — они спокойно летали и занимались своими делами: спали, читали, работали.

— Но почему? — Дик сглотнул, пытаясь избавиться от болезненного давления в ушах. — Мы теряем адаптацию к воздушным полетам? Из-за того, что не летаем, да?

— Конечно нет, — грустно покачал головой седой старик, — просто в те годы это был современный комфортабельный аэробус, оборудованный по последнему слову техники. Здесь было все, что только может себе представить сегодняшний инженер, и еще много такого, что уже и не представишь. Автопилот, первоклассное оборудование, лучшие в мире двигатели, системы стабилизации полета, навигация, — много чего. К услугам пассажиров были кондиционеры, ионизаторы воздуха, персональные телевизоры и компьютеры… Я даже не знаю всего, чем был оборудован этот самолет. Он летел ровно, мягко и практически бесшумно. — Ученый коротко махнул рукой. — А сейчас это просто насквозь проржавевшая развалина, поднятая в воздух после отчаянной попытки реанимировать хотя бы то, без чего полет вообще невозможен. Вот мы и летим, ведомые рукою господа да интуицией пилота…