В ушах стоял громкий гул, словно где-то очень близко мимо проходила танковая колонна. Дик с трудом разлепил веки и увидел над собой затянутое паутиной небо, обрамленное обломками разрушенных стен. Он попытался поднять голову, и гул в ушах тут же превратился в ломящую боль в висках. Дик застонал и уронил голову на песок, вызывая целую феерию болезненных ощущений.

— Не делайте резких движений, мистер Картрайт. — В головных телефонах гермошлема зазвучал старческий голос. — Вам сейчас надо восстановить силы. Вы меня слышите?

— Да, — выдавил Дик, с трудом ворочая опухшим языком. Каждая клетка его тела отзывалась болью, больно было даже говорить.

— Значит, рация цела, — удовлетворенно констатировал голос, и над Диком склонился человек в затянутом паутиной скафандре.

— Посмотрите на меня, Картрайт, и постарайтесь не моргать. — Он посветил ему в глаз маленьким фонариком. — Хорошо. А теперь пошевелите ногами… теперь руками… сожмите и разожмите кисть… хорошо. Как вы себя чувствуете?

— Все болит, даже язык, — прошамкал Дик, сглатывая соленую от крови слюну. — Где мы? Почему все в паутине?

— В паутине? — удивился старик. — Тут нет никакой… Ах, это! — Он осторожно смахнул песок с гермошлема Дика. — У вас сильно поврежден лицевой щиток.

Дик сфокусировал взгляд на паутине и понял, что это густая сеть трещин, покрывающая прозрачный пластик гермошлема. Саднящий болью туман в голове стал рассеиваться, и он вспомнил произошедшую катастрофу.

— Что случилось? — спросил он у старика. — Самолет упал?

— Развалился при посадке. — Теперь, когда Дику удалось отделить паутину трещин от реального мира, он узнал в собеседнике академика Райли. — На несколько частей. Вам повезло, вы отделались лишь ушибами. Многие погибли… — Райли удрученно замолчал.

Дик прислушался к своему телу. Боль отступала, и к нему постепенно возвращались двигательные способности. Он почувствовал себя лучше, оперся руками о песок и сел, осматриваясь вокруг. Они находились в развалинах какого-то здания, судя по всему, когда-то здесь были технические постройки аэропорта. Стены давно обвалились, потолочные перекрытия рухнули, все вокруг покрывала застарелая копоть давнишних пожаров и вездесущий песок. Неподалеку у стены лежал еще один из членов экспедиции, и двое других пытались соорудить ему на ногу медицинскую шину из подручных средств. Раненый громко стонал от боли, отзываясь на каждое движение своих санитаров.

Вдали догорали обломки «Боинга», разбросанные по всему перепаханному аэродрому. Между ними бродило несколько человек в боевых скафандрах.