Инвазивный здоровяк кивнул, взял двоих бойцов и удалился. Остальные помогли ей разложить саквояж, дурацкий заедающий замок которого точно сведет её с ума рано или поздно. Результаты химического анализа озадачивали. Реакция прошла во всех без исключения образцах, и во всех пробирках индикаторы окрасились в светло-синий цвет. Виолетта даже подумала, что напутала с реактивами, и дважды продублировала анализ проб.

— Что-то не так, док? — поинтересовался Ершов, бросая взгляд на хмурую Виолетту, второй раз проделывающую с пробирками одни и те же манипуляции. — Без хорошего глотка забортного воздуха не обойтись?

— Что?! — опешила она. Шутки у штурмового взвода всё-таки слишком своеобразные! Она показала ему пробирку с пробой воды: — Однозначно, вирус здесь имеется везде. Но почему-то реактивы дают синий цвет вместо красного. Там, за Периметром, цвет был розовый, это хоть и не совсем согласуется с описанием, но не синий же! Не могу понять, в чем дело.

— Оно тебе надо, док? — пожал плечами инвазивный лейтенант. — Твоя задача определить, есть ли вирус, и взять пробы. Ты с ней справилась — вирус есть, пробы тоже. Дальше пусть дома эпидемиологический отдел разбирается. Наше дело пищевую органику искать. Пошли дальше, пока светло. Не нравится мне тут. Кругом старые пулевые отверстия, ржавые гильзы и пятна крови, но ни трупов, ни скелетов. И освещение еле живое, почти все лампы погорели, даром что энергосберегающие.

На улицах Центра оказалось немногим светлее. Грязный Периметр пропускал лишь часть солнечного света и, несмотря на очень солнечный день, вокруг царило освещение сродни дождливой осени. Штурмовой взвод выстроился в боевой порядок и двинулся вперед, ощетинившись автоматными стволами. Виолетта шла в кольце бойцов и со смешанными эмоциями разглядывала из-за затянутых в армейские скафандры спин безжизненные здания гермокорпусов. С одной стороны, Центр погиб очень давно, с другой — постепенно вырисовывающаяся картина последних часов жизни обреченных на смерть людей вызывала жуткие и страшные ощущения. Здесь царили паника, хаос и насилие, их следы отчетливо виднелись везде. Двери настежь, многие окна разбиты, некоторые вынесены вместе с рамами. Повсюду валяются предметы обихода, изорванное имущество, обрывки одежды. Местами на дороге попадались разбитые электрокары, перевернутые набок или уткнувшиеся в стены строений. Гермокорпуса испещрены пулями, всюду валяются стреляные гильзы. И по-прежнему нигде не было видно человеческих останков.

— Тут шла настоящая война, — инвазивный здоровяк поддел ногой кучку ржавых гильз, прикипевших друг к другу. — Они что, инфицированных расстреливали, что ли? Или наоборот?