— Все, — повторил Старицын. — Сейчас подождем буквально две-три минуты и пойдем на экскурсию.

— Не тошнит? — спросил меня Ройтман.

— Нет.

— Голова не болит?

— Нет.

— Судя по генетической карте, не должно быть никаких неприятностей, — сказал Старицын.

— А что может произойти? — спросил я.

— Ничего особенного, — сказал Старицын. — Может быть учащенное сердцебиение, и давление может подняться. Но все в порядке.

— Угу, — сказал Ройтман. — Вставайте, только не резко.

Мы вышли из комнаты и пошли по светлому коридору: справа большие окна во внутренний двор, слева — двери с номерами. Потом окна сменил такой же ряд дверей. А литеру «С» на дверях — литера «D», а потом «F».

— Здесь блоки не разделены, — с некоторым удивлением заметил я.

— Конечно, это же посткоррекционка, — сказал Ройтман. — И бояться здесь нечего.

Мы подошли к двери без номера и надписей, которой не было в меню моего кольца.

Она отъехала в сторону, и мы оказались в коридоре без окон. В конце коридора метров через пять за столиком сидел полицейский. Увидев нас, он встал.

— Здравствуйте, Евгений Львович!

Ройтман кивнул.

— Здравствуй, Юра.

Юра подал руку Старицыну, как старому знакомому и поздоровался с ним.

— Это Артур Вальдо, — сказал Ройтман. — Леонид Аркадьевич, просил нас показать ему Центр.

— Запрещенных предметов нет? — спросил меня Юра.