— Скорее всего, эту штуку можно запалить лазарником или импульсным деструктором, — предположил я. — Когда Ги считал, что пробирки могут быть у меня, он боялся стрелять.

— Чем угодно, — вставил Адам. — Импульсником, лазарником, гамма-лазерным деструктором, иглой Тракля — любым современным оружием. Разве что огнестрел не подойдет, температура маленькая, как я понял. Но им сейчас никто и не пользуется.

— Сколько вещества понадобилось для астероида ДР-12755, который вы взорвали? Адам, не знаете? — спросил Чонг.

— Ги говорил, что около грамма.

— Мда, — протянула Марго. — Полтора на два километра. Глюоны?

— Ги называет эту штуку «деглюон», — сказал Адам.

— Да? — среагировал Чонг. — Марго, не помнишь, Ги изучал квантовую хромодинамику?

— Еще бы! — сказала она. — Но ею, кто только не интересуется. Очень красивая теория.

— Вы еще не поняли, что это? — спросил я.

— Ну-у, предположения есть, — протянул Чонг. — Но надо воспроизвести взрыв. В системах планет РЦС тоже миллионы одиноких и некому ненужных космических булыжников, за которые некому заступиться.

На этом популярная часть беседы кончилась, и обсуждение утекло в такие дебри, что я понимал только предлоги. Как ни странно, Адаму периодически удавалось вставлять что-то осмысленное, судя по бурной реакции ученого сообщества в лице Чонга и Марго.

Когда мы выходили из университетского корпуса, солнце уже окрасилось оранжевым и спустилось к Арке, а небо приобрело коралловый оттенок.

У выхода нас ждал отражавший солнце дымчатый гравиплан с гербом РЦС на боку и щитом с весами над ним. Какая-то спецслужба… Бюро… Зачем?

— Нам сюда, — сказал Эйлиас.

Глава 24

Глава 24

Чонг и Марго загрузились в гравиплан с гербом без всяких возражений.