— Хорошо, — кивнул я.

В тот же день произошло еще одно знаменательное событие: мне на счет упали деньги от Бюро. Тысяча ауреусов. Я знал, что ауреус — самая дорогая валюта в галактике, но не сразу сообразил, сколько это. А когда пересчитал — обалдел. Полтора миллиона гео. Учитывая мои скромные потребности, мне этого хватит на жизнь лет на десять. Правда, половину я буду должен отдать за долги по искам. Ну, на пять. Тоже неслабо.

— Тысячу арок наши тебе кинули, — сказал Эли. — Ты только не обижайся, ладно? Мне вообще пятьсот.

Я подумал, что неправильно посчитал.

— Но это ведь полтора миллиона гео?

— Ну, да. Я и говорю, что гроши. Фонд героев вообще меньше миллиона арок не платит. А наши скупердяи чертовы!

— А какие у вас цены на Мистрале? — аккуратно спросил я.

— Раза в два ниже, чем здесь. Все-таки внутренняя планета. Это здесь Вавилон!

Я до сих пор не смог толком оценить цены на Остиуме, поскольку Эли не давал мне ни за что платить, но, судя по визиту в ресторан с Адамом, от цен на Кратосе они радикально не отличались.

— А что за «Фонд героев»? — спросил я.

— Фонд, который выдает премии тем гражданам РЦС, которые кого-нибудь спасли: сломанный гравиплан с пассажирами посадили, из пропасти вытащили или из огня, из пещер, из воды. И достаточно спасти одного человека. Они еще пенсию могут назначить. Пожизненную. Думаю, тебя тоже кто-нибудь выдвинет.

— Я не гражданин РЦС.

— Не важно. Ты посмотри, как Дика песочат!

И он кинул мне ссылку.

— Дик — это кто? — спросил я.

— Председатель Бюро.

По ссылке было выложено постановление о награждении меня и Эли, красивое, с аркой, планетами и гербом Бюро. А под постановлением были комментарии.

Самый ласковый звучал примерно так: «Дик, где твоя совесть? Пропил что ли? Мы тебе сколько накидали? Пятьсот миллионов, да? И где? Кто пробирки достал? Два человека: Анри и Эли. И ты им по тысяче и пятьсот арок? Они наши шкуры спасли!»

Большая часть остальных комментариев смысл имела примерно тот же, но не всегда была в рамках цензурной лексики. Думаю, Дик узнал о себе много нового.

— А что они не закроют комментарии? — спросил я.